Борис Распутин - Искусственная истина

И сейчас, забыв обо всем, и, как будто впервые взглянув на осенний наряд знакомых улиц, он по новому почувствовал силу этой, казалось бы, незамысловатой мелодии, она захватила и буквально растворила его в огромной и шумной Москве, сделав соучастником этой неведомой столичной жизни со всеми ее загадочными бульварами и мистическими прудами. Эта песня была не про «вчера» и не про «сегодня», она была про «всегда»:

Я давно уж не был дома,

Спутал ночи и рассветы.

Это омут, мама, омут -

Бабье лето, бабье лето.

Разве это не про него? Хотелось бросить все и завернуть куда-нибудь на Старый Арбат или на Таганку… но, увы, надо было двигать на работу.

На время каникул Толя устроился менеджером салона, в котором продавались элитные виниловые диски и видеофильмы. График его смен оказался вполне подходящим и, когда начались занятия, он смог совмещать и работу, и учебу. Надо же молодому организму как-то жить в мегаполисе!

Родителям он строго настрого запретил помогать себе деньгами, но когда приходил неожиданный перевод от мамы или в посылке от бабушки вместе с салом и яблоками он находил пару тысяч (как всегда кстати), то не укорял их, а скупо говорил «спасибо, не стоило».

Да, уклад в его родном городке был совсем иным, чем в Москве. Нет, конечно, ХХI век не оставил и шанса старой патриархальной жизни, безжалостно накрыв своей электронной паутиной кривые зеленые проулки. Теперь у хозяина каждой покосившейся от времени избушки был свой смартфон, банковская карта…

Но по праздникам все обязательно ходили в церковь, чистую воду, при наличии водопровода, всё еще брали из колодца, и, собираясь по праздникам за столом, непременно пели хором старые песни о главном. А бабушки, не ведая, что в столичных гипермаркетах не только сала и яблок, но и авокадо с манго завались, слали своим внукам, разбросанным по всей стране, продовольственные посылки в фанерных ящичках с дырочками.

А какому москвичу придет в голову посылать посылку с авокадо и манго в деревню?

Толик аккуратно встроился в интенсивный поток машин на проспекте и проехал квартал до следующего перекрестка по прямой. Здесь уже надо было сворачивать в «карман» и совсем немного проехать по тенистым тротуарам.

Пробираясь по узким дорожкам, он чуть не сбил пешехода, который внезапно возник прямо перед ним. Толя успел среагировать, и чуть не сделал сальто, уткнувшись в оградку. Но удержавшись каким-то чудом, он развернулся и, не глядя на виновника своих кульбитов, нажал на педали.

Мужчина преклонных лет в сером демисезонном пальто и соломенной панаме отступил на шаг назад, и, провожая взглядом лихого велосипедиста, гаркнул ему вслед:

– Курьеров развелось, мать тебя ети!

– Извините, – бросил Толя обернувшись, и добавил, скорее для себя, – смотреть надо, скажите спасибо, что я не на Камазе!

Толик, уже не слушая ответные тирады старикана, продолжил свой путь, все же стараясь быть внимательнее – кто еще может выскочить из-за угла.

Наконец добравшись до работы, он оставил велосипед внизу и поднялся на этаж, где располагался его магазин. На входе Анатолия уже сторожил его сменщик, который насчитал ему лишних тридцать минут в минус.

– Опять опаздываешь, – недовольно произнёс менеджер, которого звали Володя, – давай, Толян, штраф назначим: 100 рублей за минуту опоздания. Лишний доход, бизнес!

– У кого это доход? Я просто задержался по делам, а не опоздал. Плюс минус пара минут…Эйнштейн говорил, что всё относительно.

– Я своему отцу тоже говорю, что жизнь слишком коротка, чтобы заправлять кровать, но ему плевать на моё мнение.

– Да прекрати ты, я отработаю, – переодеваясь в подсобке, возразил Толя.

– Еще бы не отработал! Поэтому я и оставил приход на тебя.

– У, изверг, опять? – рыкнул Толик. – Вроде недавно только принимали…

– Меньше слов, больше дела, мой юный друг. До скорой… – Володя уже хотел было уйти, как кое-что вспомнил. Он развернулся, щёлкнул пальцами и, указав на Толика, сказал, – вот, кстати, твоя подруга должна зайти в гости.

– Какая? Розовая мисс Счастье? – подняв брови, спросил Толик.

– Да, звонила. Я сказал, что ты будешь после обеда.

– Ну спасибо, услужил.

– Будь с ней ласков, накорми, напои, согрей… – крикнул сменщик уже с лестницы.

– Давай, – отмахнулся Анатолий, и, сев на рабочее место, увидел стикер над своим столом. Там было написано: «Лучше прийти на три часа раньше, чем на минуту позже. Уильям Шекспир».