Анна Семироль - Одержизнь

Зал заседаний напоминает Жилю суд. Стены, обитые красным бархатом. Кипенно-белые шторы. Пятеро немолодых мужчин за длинным столом, одетых в одинаковые строгие костюмы с вычурной булавкой на отвороте. Ряды неудобных кресел с потёртыми подлокотниками и спинками, сидящие люди – кто в дорогом пиджаке, кто в униформе или в рабочем комбинезоне. В одном из присутствующих подросток с удивлением узнаёт Ксавье Ланглу. Ему очень хочется окликнуть священника, помахать рукой, но лицо Ксавье настолько отрешённо-серьёзное, что Жиль не решается и послушно проходит за Бастианом в первый ряд.

– Месье Каро, где ваша пунктуальность? – раздражённо спрашивает один из пятерых за столом. – Вы задержались на семнадцать минут. И где ваша охрана? Вы нарушаете предписанный судом режим.

– Прошу прощения, председатель Кариньян, – спокойно отвечает Бастиан. – Можете выписать мне штраф.

Последняя реплика вызывает усмешки среди присутствующих элитариев. Председатель хмурится, постукивает по столу карандашом и начинает говорить, поглядывая в бумаги, лежащие перед ним:

– Итак, вчера вы подали срочное прошение, касаемое ситуации с эпидемией неизвестной болезни среди детей Азиля. В нём вы ходатайствуете о выделении городом средств и людей на сопровождение вашей дочери… а дальше я ничего не понял. Каро, куда и зачем вы хотите отправить семилетнего ребёнка?

Бастиан поднимается со своего кресла, встаёт вполоборота к залу:

– Прежде чем ответить на ваш вопрос, месье Кариньян, я спрошу у присутствующего здесь месье Ламонтаня: удалось ли медикам Азиля выяснить, с каким именно заболеванием они имеют дело?

– Нет, не удалось, – неохотно откликается Франсуа Ламонтань. – Мы наблюдаем лишь симптомы, причину выясняем.

– И сколько вы намерены ещё наблюдать и выяснять? А также содержать в карантинной зоне более сотни детей и их родителей?

– У меня нет ответа на этот вопрос.

– То есть сколь угодно долго? Город лишён как минимум сотни работников, а их семьи – кормильцев. Вас не волнует, что условия в карантине, мягко говоря, скотские? У вас ребёнок и взрослый делят одну кровать, пайку получают скудную. Детям негде играть, они заперты в душном бараке. Это, по-вашему, приемлемо?

– Каро, не распаляйтесь! – одёргивает Бастиана председатель.

– Прошу прощения. Собственно, я задержался из-за того, что посетил место, в которое по настоянию месье Ламонтаня хотят поместить мою дочь. Уважаемые присутствующие, это не карантин, это отстойник. И там ничего не делается для того, чтобы облегчить состояние детей или выяснить причины припадков. Также я имел беседу с доктором Второго круга – месье Шабо. Его опыту я более склонен доверять. Мы обсудили с ним версию так называемого нулевого пациента – того, кто заболел первым. Выходит, что это именно моя Амелия. Мы с доктором Шабо сошлись во мнении: решение проблемы – я сознательно избегаю термина «болезнь»! – именно в ней. Я прошу внимательно меня выслушать. Не хотел бы ударяться в мистику – я материалист, но волей-неволей придётся, потому как эта версия – единственная. Моя дочь и совершенно незнакомый ей человек независимо друг от друга утверждают, что истинный нулевой пациент находится вне Азиля и путь к нему известен. А наш единственный шанс для исправления ситуации – поиск этого нулевого.

– Каро, вы идиот? – не выдерживает один из пятёрки за столом.

– Смотря с кем сравнивать, месье Марен, – сдержанно отвечает Бастиан. – Хотя, наверное, всё же идиот. Умные предпочитают держать детей в отстойнике и ждать неизвестно чего неизвестно сколько. Я предлагаю отправить своего ребёнка с командой сопровождения на поиск нулевого пациента. Использовать шанс. И я подал прошение о материальной поддержке и подборе сопровождающих. У меня всё.

Ненадолго наступает тишина. Бастиан со вздохом садится на место. Пятеро градоуправленцев негромко совещаются между собой. Жиль смотрит то на одного человека за столом, то на другого. Минуты текут медленно, в зале заседаний становится душно. Будущий Советник потихоньку ослабляет узел галстука, оборачивается на отца Ксавье. Тот смотрит в сторону, на пробивающийся сквозь неплотно задёрнутые шторы солнечный свет.

– Месье Каро, – окликает председатель, – как далеко вы планируете отправить вашего ребёнка?

– Великобритания, – коротко отвечает Бастиан.

– Это что?

– Это остров к северу от Азиля, отделённый от материка проливом Ла-Манш. С сушей соединяется через тоннель под проливом. От нас находится примерно в тысяче километров.