Александр Каминский - Непостижима и щедра

Воспоминания Ливи, Международный виртуальный центр дискуссий, начало 2033 года.

Крики людей, одетых в мантии и с масками на лицах, полностью делающих их носителей инкогнито, стихли, и стоявший в центре этой массы людей мистер Рей исчез. Одиннадцатилетняя Ливи, представленная своим сферическим изображением, уже озвучила свою речь, так впечатлившую большую часть собравшихся представителей Общества, что многие из них поспешили отключиться от трансляции. Она же, покрутив головой, поняла, что осталась практически в одиночестве на одном из рядов пространства центра, и уже посчитала свой визит оконченным, когда за своей спиной услышала чей-то юный голос.

– А ты молодец! Быстро управилась со стадом! – Ливи, в изумлении оглянувшись на голос, увидела группу из четырёх «инкогнито», сидящих вместе двумя рядами выше.

– Услышать бы мнение коллег по Обществу на вашу последнюю ремарку! – Ливи попыталась ответить сказавшему о стаде, но как только она произнесла последнюю фразу, то тут, то там пустое пространство виртуального центра стало быстро вновь заполняться сферическими изображениями групп «инкогнито», сидящих группами строго по пять человек.

– Они нам не коллеги! – послышался уже другой голос одного из сидящих в единственной четвёрке. – Сто сорок четыре! – отозвался третий из четвёрки, словно читая мысли окинувшей взглядом виртуальный центр Ливи и намекая на количество вновь появившихся силуэтов. – И все сидят строго впятером! – дал свой комментарий последний из четвёрки.

– Кто вы? Не желаете объясниться?! – поинтересовалась Ливи, одновременно тщетно пытаясь понять по силуэту, парнями или девушками являлись говорящие из четвёрки.

– Ответ на твой вопрос будет зависеть от ответа на наш: «Кто ты?» – отозвался первый из четвёрки, и разум Ливи наполнился повторами вопроса, произносимого многими юными голосами. – Кто ты? Кто ты? – словно эхом в её голове проносилась одна и та же фраза.

– Я – та, кто хочет изменить мир! – совладав с ситуацией, спокойно ответила Ливи, и в этот миг сеанс её виртуального присутствия в международном центре прервался.

– Дон Фабио! Мы сделали всё, что могли! – раздавались испуганные возгласы врачей-супругов, стоящих перед ним на коленях посреди кабинета, в дверях которого находились несколько ближайших помощников дона с огнестрельным оружием в руках.

Но дон Фабио, не испытывая жалости к врачам, достал из кобуры своего главного помощника пистолет, передёрнул его затвор и машинально, почти не целясь, выстрелил по разу в их головы, отчего супруги тут же замертво свалились на пол кабинета.

– Уберите это отсюда! Мерзавцы посмели соврать мне о смерти моей прекрасной Марии! – негодуя, произнёс дон Фабио. – Немедленно позовите мою жену, я желаю видеть только её! – приказал он, но в ту же секунду другой помощник, вошедший в кабинет, воскликнул: «Дон Фабио, поздравляю! У вас мальчик и девочка!» Одной рукой помощник держал за руку Лукаса, маленького сына только что убитых доном Фабио врачей-супругов, а другой – кричащий «кулёчек», новорождённую дочь дона.

– Как же она жалобно кричит! – подумал дон Фабио, а крик всё разносился и разносился по всем уголкам его огромной резиденции. Он продолжал смотреть на маленького Лукаса и кричащий «кулёчек»: новорождённую дочь, одновременно слушая этот жалобный крик.

Через мгновение дон Фабио смотрел уже на взрослого Лукаса, крепкого парня, стоящего без страха перед ним на коленях. Лукас не вырывался, удерживаемый двумя помощниками дона, когда третий человек дона наотмашь наносил удар за ударом по его лицу, с которого из двух открытых ран-рассечений, дополненных гематомами, стекали кровавые ручейки, обильно окрашивая его голубую рубашку в багровый цвет.

– Лукас! Отец! – хрипло выкрикнула повзрослевшая дочь Мария, впервые в жизни повысив в присутствии дона Фабио голос и обратившись к нему «отец», а не «папа». – Что ты делаешь? – она вскочила со своего кресла-каталки, пытаясь броситься на спасение Лукаса, но тут же свалилась на землю, больно ударившись выставленным вперёд локтем. А когда она приподняла своё лицо, с мольбою глядя на дона Фабио, тот подумал про себя: «О небеса! Как же она похожа на жену, Марию! Эти утончённые черты немного бледного лица, этот нос с едва заметной горбинкой и большие красивые карие глаза!»

– Видишь, Лукас! Своим предательством ты расстроил не только меня, но и Марию! – тихо сказал дон Фабио, глядя на попытки дочери самостоятельно подняться с земли.