Alex PRO - Антидот. Сборник

– Ты не охерел, солдат? – вопросил я новобранца под недоумённые взгляды сослуживцев. – Мы, блядь, в карауле!

– Так это ж не для нас, – не моргнув глазом,отвечал Борька. –На обмен. На покушать. И на заработать.

Из того, что ещё запомнилось с той поездки. На третьи сутки, когда мы стояли на задворках какой-то сортировочной, Кулёк приволок овцу. На шее. За ноги. Овца была небольшой, ещё молодой. И ещё живой. Кульницкий отоварил её какой-то трубой, но не убил, а только оглушил. И то не до конца: время от времени из овцы сыпался горох, она дёргалась и хрипела.

– Чё, Шавкатка, давай, зарежь её, – сказал тогда, кажется Витек. – Ты же должен уметь шашлык делать.

– Да идите вы лесом, – отвечал Шавкат.– Я вообще-то из Самарканда, а не из кишлака какого-нибудь. Мне её даже жалко.

– Мне не жалко, хоть она и ярка, похоже, – сказал я, вынимая штык-нож. – Я из русской деревни. Расстилайте плёнку, будете ассистировать.

Это была моя последняя поездка. Двое духов отжимались по залёту в метре от моих сапог, когда в умывальник залетел дежурный по части старлей Фишер. Замполит сто второй роты и кандидат в члены. Сам – тот ещё член. Кульницкий стоял тогда «на тумбочке» и должен был проорать «Смирно!», но замполит, по его словам, пробрался в казарму до его дежурства и просто где-то тихарился.

Как это произошло на самом деле, мне уже не суждено было узнать. Стало не до того. Я попал под кампанию «борьбы с неуставными отношениями». Нет в Уставах Вооруженных Сил СССР такого, чтобы «унижать военнослужащих младшего призыва отжиманиями от грязного, пусть и по их вине, пола и матерной бранью».

– Сиди на жопе ровно, сержант, – шипел ротный, приходя на губу. – Кампанейщина, мать её. Ещё пиджак этот… Не огрызайся. Что-нибудь решим.

Решили. Вместо широкой лычки вернули «адидаса» (прощай старшина «на дембель») и командировали дослуживать в другую часть. Где, на первое же утро, я вдруг обнаружил около кровати начищенные не мною сапоги, новые портянки, подшитый отстиранный китель и двух лопоухих доходяг в мешковатом хэбэ в режиме «чего изволите». Грязно и продолжительно выругаться на всё это в той богадельне совсем не возбранялось. На Уставы там клали с прибором. Такого бардака я не видел даже в соседнем стройбате. Зато не «дизель».

– А ты давно сюда перебрался? – спросил меня Кулёк после третьего тоста. – Чем вообще после армейки занимался-то?

Я подозревал, что всё он уже про меня узнал. Такая уж у нас «фирма». Посторонним вход заказан. Ответил уклончиво, но не особо скрываясь: «Всем понемногу. Вопросы решал. Потом в ЧОПе. С пацанами организовали. Теперь вот здесь. Сопровождаю».

Кулёк заржал.

– Ты хоть знаешь, кого ты сопровождаешь? И куда?

– Понятия не имею! – ответил я как учили. Мало ли. – Нам запрещено с ними общаться. Не расспрашивать. Не отвечать на вопросы. Не позволять принимать алкоголь…

– Да знаю, я знаю! – раздраженно перебил Борька.– Баб не пердолить. Мужиков тоже. Ха-ха. Ты пойми: я с тобой не просто так… беседую… Может я виды на тебя имею, продвинуть хочу?

«Надеюсь, – подумал я.– Продолжай!»

– Я в этом бизнесе далеко не последний человек, – гордо заявил Кульницкий.– От меня многое зависит, Русь. И подвернулся ты…как нельзя вовремя. Поэтому тебе вопросы и задаю.

– Откуда я знаю, что тебе можно на них отвечать? – резонно поинтересовался я. – Я только догадываться могу, кто ты есть на этом свете.

Он картинно вздохнул, покачал головой. Достал смартфон. Поводил пальцем, протянул мне: «Смотри!»

Я посмотрел.

– Убеждает? – довольно спросил он.

– Вполне. Спрашивай, Боря.

– Я уже давно не Боря. Я – … Впрочем, пока… пусть будет, Боря… Спрашиваю: кого ты сопровождаешь? На твой взгляд. Куда и зачем? Своими словами. Как ты понимаешь?

– Сначала казалось, что понимал. Специалистов, профессионалов – на вахты. Баб? – я пожал плечами. – Тех, что помоложе – скорее всего, в блядюжники. Тех, что постарше – сиделками и поломойками. Туда. В забугорье.

– С чего так решил? – вскинулся Кулёк.

– Ну, когда их бумаги принимаешь-передаёшь… Я же видел, что иногда плюсом шли загранпаспорта. Новенькие загранпаспорта.

– А разве тебе не запрещено вскрывать пакет с документами сопровождаемых? По инструкции? Без крайней на то необходимости?

Я усмехнулся. Кульницкий продолжил с нажимом:

– И таких необходимостей, как я уточнил, с тобой не происходило, так? Это кстати была еще одна причина того, что разговаривать с тобой имеет смысл – отсутствие залётов. Так откуда выводы?