Яна Завацкая - Резиновая крепость

Мартин подавленно молчал. Не мог даже заставить себя взглянуть на Кими. Утро, когда он еще мечтал залучить девчонку к себе домой, размышлял, как бы ее расслабить, незаметно подсунуть какую-нибудь химию, казалось ему таким далеким. Боже, каким дураком он был.

— Это не так-то просто, — продолжала Кими, — нам приходится идти на жертвы. Ваша Индепенденс — ты этого не понимаешь, но она ведь так же чудовищна, как и весь старый капитализм. За эти годы погибли сто двадцать семь моих коллег. Все добровольцы. И смерть эта… как бы тебе сказать. Так себе. И все это только ради того, чтобы вы чувствовали себя независимыми и свободными. Мы с вами всерьез, Мартин. Ты мне веришь?

Он наконец поднял глаза. Кими оперлась руками о бортики. Она выглядела такой миленькой, хрупкой, конфетной в своем розовом топике. «У них мозги — живая технология. Представляешь, наши как начнут все это препарировать». Мороз пробежал по коже.

— Тебе-то это зачем? — вырвалось у него. Он сам не знал, верил ли он Кими, но вот брату не только верил, а и сам знал, что это так и есть. Раньше тоже разное приходилось слышать. Что… получается, Индепенденс — чудовищна. Что они способны сделать с человеком все, что угодно. Может, Зона еще хуже, кто спорит, но вот то, что они без тормозов — это точно. В　этот момент он понял, что точно не станет обращаться в СОКОП.

— Кими, ты ведь девчонка… симпатичная, молодая. Если у вас там так хорошо — ну и жила бы у себя. Откуда ты там… В Америке, России, Азии. Ты говоришь, у вас никто ничего не боится, и работа есть. Тебе-то зачем это все надо? Ведь они тебя и в самом деле, если что… — он умолк.

Кими улыбнулась. Снова вытянула ноги и расправила на бедрах вишневую юбку. Взгляд ее был задумчивым.

— Понимаешь, есть у меня причина…

Лодка качнулась особенно сильно. Мартин взялся за весла.

— У меня брат здесь, — доверительно сообщила Кими, — так вышло. Мой брат… нас в детстве разделили, и он оказался здесь, в Индепенденс. Я хочу его найти. И спасти, вытащить отсюда. Здесь у вас реально ад. Я хочу, чтобы он вернулся домой, чтобы у него все хорошо было. Вот и все. Просто, правда?

— Да. — Все вставало на свои места. Мартин глубоко, прерывисто вздохнул. И добавил: — Ты не бойся… я все понимаю. Я не скажу никому. А профиль свой исправь. Так-то, конечно, никто проверять не будет, но мало ли.

— Да, спасибо, — Кими закусила губу, — идиотская ошибка. Ух и влетит кое-кому за такое… А мой профиль теперь исправят.

В воскресенье наконец настал день выборов. Розово-черные флаги Индепенденс реяли в безоблачном прохладном утреннем небе на фоне белых небоскребов. Участок располагался в Роксе, в одном из старинных известняковых зданий; народ шел не то, что толпами, но редкой цепочкой. Мартин не испытывал никакой гордости оттого, что на выборы они отправились вместе с Кими. Разве что когда встретил у самого участка Мэтта. Тот лишь скользнул по Кими взглядом — понятно, мол. Мартин знал, что теперь придется объясняться. А ведь с Кими у него ничего такого все еще не произошло. Но с другой　 стороны, конечно, кто мешает сказать, что уже все случилось? И он, Мартин, настоящий мужчина? И дальше хранить достойный мужчины молчаливый вид? По крайней мере, подколки и наставления Мэтта прекратятся.

Мартина просто радовало то, что Кими рядом. Ему бы хотелось быть с ней рядом всегда, она такая легкая и светлая, как лучик солнца сквозь толщу воды, когда плывешь в глубине и уже хочется дышать, а дышать все еще нечем.

— Вот в Холодной Зоне, — сказал он между прочим, — уже двадцать лет у власти один и тот же человек! И никого другого нельзя выбрать.

Кими улыбнулась.

— Зато ведь у нас здесь у власти все время разные люди! — ответила она.

Было прикольно разговаривать с ней про Холодную Зону. Как бы так, чтобы никто ничего не понял.

— А президент Уайтхолл всего лишь четыре срока на посту! — возразил Мартин. — Это шестнадцать лет.

В самом деле, сразу после образования Индепенденс вроде бы президентом был кто-то другой. Мартин не помнил, кто. Да и не важно.

Они вошли в холл: столы, черно-розовые флажки, распорядители с бейджиками. Играла торжественная музыка. Портреты Основателей. Красная дорожка вела в зал голосования. У дверей зала дежурили «скопы» — даже не полиция, а отборные высокие парни в зеленой форме СОКОПа — службы охраны конституционного порядка, с блестящими голограммками на груди. Дама с высокой прической вручила Мартину пачку пластиковых карт — бюллетени. Такую же пачку получила и Кими. Мартин первым шагнул на дорожку, с ума сойти, кружилась голова. Он почувствовал серьезность момента. Как там говорила Фулхэд — Индепенденс, Независимая Республика Земли — единственный островок свободы и счастья, нормальной жизни в океане ужаса, горя и тоталитаризма. И вот он, Мартин Браун, идет выбирать президента этой единственной… тьфу ты. Он оглянулся на Кими. Черт его знает на самом деле.