Джеймс Баллард: Homo Incognitus: Автокатастрофа. Высотка. Бетонный остров

Уайлдер не обращал на стариков внимания, он замечал только тело молодой женщины и громадные колонны, уходящие до самой крыши. В окна вокруг бассейна виднелись башни четырех соседних высоток, рассекавшие вечернее небо прямоугольными лучами. Тепло в лифте, исходящее словно от грудей женщины, высосало волю и энергию Уайлдера. Спокойное лицо молодухи внушало уверенность. Она приняла его, как приняла бы любого охотника-грабителя. Сначала попыталась убить, а когда не вышло, отдала еду и тело, грудью вернула в детство и, возможно, полюбила. А как только он заснет, перережет ему горло. Сценарий идеального брака.

Собравшись, Уайлдер сел и пнул ботинком пуделя, спящего на матрасе у лифта. Хотелось спать, но сначала нужно перебраться в безопасное укрытие, иначе старушка и ее дочь живо с ним расправятся.

Не оглядываясь, он встал, сунул пистолет за пояс штанов, проверил узор на груди и плечах, перелез через баррикаду и вернулся на лестницу, оставив за спиной тихую стоянку и молодую женщину у желтого озера.

Лестница была устлана ковром, который приглушал шаги. Добравшись до 37-го этажа, Уайлдер ощутил, как ледяной воздух с открытого неба омывает его обнаженное тело. Отчетливо доносились крики чаек. Когда пес заскулил, отказываясь идти дальше, Уайлдер отпустил его и проводил взглядом.

37-й этаж был пустынен. Истощенный Уайлдер, не размышляя, нашел пустую квартиру, забаррикадировался в гостиной и провалился в глубокий сон на полу.

В трех этажах над ним, на открытой крыше, Энтони Ройялу, напротив, спать совсем не хотелось. Он наконец был готов присоединиться к птицам и стоял у окна пентхауса, глядя на далекое устье реки. Омытый недавним дождем, утренний воздух был чист, но морозен, и река вытекала из города, как поток льда. Ройял уже два дня ничего не ел, однако отсутствие пищи не истощило его, а, наоборот, напрягло все нервы и мышцы. Крики чаек наполняли воздух и будто впечатывались в открытые ткани мозга. Птицы, непрерывно срываясь с оголовков лифтовых шахт и перил, взмывали вверх расширяющимся вихрем и снова ныряли к саду скульптур.

Теперь Ройял понимал, что птицы зовут его. Собаки убежали – стоило их освободить, они ринулись вниз по лестницам и коридорам; осталась только белая овчарка. Пес сидел рядом с хозяином у открытого окна, завороженный движением птиц. Раны уже зажили, и густая северная шерсть была снова белой. Ройялу не хватало красных пятен, как не хватало кровавых отпечатков рук на постиранной миссис Уайлдер куртке.

Немногие запасы пищи, с которыми Ройял заперся в пентхаусе, он отдал псу, но сам уже не ощущал голода. Три дня он не виделся ни с кем и был рад, что отделился от жены и соседей. Чайки, бурлящие облаком в воздухе, – вот истинные жители высотки. Сам того не понимая, именно для них он создал сад скульптур.

Ройял зябко поежился и вышел на крышу. Тонкий лен охотничьей куртки не защищал от ветра на бетонной крыше. На свету белая ткань казалась серой по сравнению с бледной кожей.

Чайки вертелись под ногами, крутя головами и вытирая клювы о бетон. Поверхность крыши была испещрена кровавыми полосами. Ройял впервые разглядел на карнизах и перилах эти знаки – символы кровавой тайнописи.

Вдалеке послышались невнятные женские голоса. В центре обзорной площадки, за садом скульптур, жительницы проводили публичный диспут.

Расстроенный их посягательством на частные владения и напоминанием о том, что он еще не один в доме, Ройял укрылся за стеной сада скульптур. Голоса звучали вокруг него, и похоже было, что женщины тут не впервые. Может, он спал во время их прошлых посещений, а может, из-за холодной погоды женщины перенесли место заседаний под защиту его пентхауса.

Вихрь птиц распался – чайки ныряли за край крыши. Пустив овчарку вперед, Ройял вышел из-за стены сада скульптур. Две женщины стояли уже в пентхаусе, одна положила руку на гимнастический тренажер. Поражала их непринужденная поза – они словно осматривали виллу, которую арендовали на отпуск.

Ройял отступил за оголовок лифтовой шахты. После длительного уединения с птицами и овчаркой вид пришлых людей угнетал. Лучше подождать в саду, когда пришельцы уберутся.

Толкнув заднюю калитку сада, он пошел между окрашенными геометрическими формами. Десятки чаек шли следом, с надеждой глядя на Ройяла, словно ждали от него подачки.

Он поскользнулся на мокрых плитках и, взглянув на ботинок, увидел, что к подошве прилип хрящик. Ройял отцепил его, опершись на бетонную скульптуру – шар в половину человеческого роста, выкрашенный в ярко-красный цвет. Птицы разошлись, освобождая ему место, и оказалось, что весь сад внутри покрыт кровью. Плиточный пол стал скользким от яркой слизи.