Павел Парфин: Юродивый Эрос [СИ]

Кондрат не видел или не хотел видеть нашей иудовой слабости, яблоками позора проступившей на лицах. Нет, я ни в чем не раскаивался — поздно было. Зато Кондрат разошелся не на шутку. Таким его я давно не видел: глаза выпучил, изо рта жидкая ярость брызжет… Он заводил себя, подобно монаху, что хлещет себя кнутом по спине за свои же грехи.

— Мы сделали одолжение богу — признали его! Мы сократили дистанцию! Теперь он такой, как мы!..

— … А мы — такие, как Он, — неразборчиво выговаривая слова, добавила Ален. Взгляд ее, до этого момента потухший, вдруг засветился, как глаза у ожившего Терминатора.

— А как же! Круто! Поправка! — Кондрат хлопнул меня по плечу, заглянул в глаза — и презрительно сомкнул губы. — А ты чего скис, Эрос?

— Голова чего-то разболелась, — я внутренне усмехнулся собственной лжи — жалкой и глупой.

— Слабак ты, Эрос, — Кондрат снова улыбался — безжалостно, как мог улыбаться, наверное, он один. — И за что только любит тебя Ален?

…Интернет — сосуд, в котором сообщаются наши желания… Без оглядки, не раздумывая и ни о чем не жалея, я расставался со своими желаниями. Ясно ощущал, как убывают они, как беззаботно шумят, подобно вешним ручьям, наконец вырвавшимся из-под ледяного панциря. Разум никак не препятствовал бегу моих желаний: ведь я был железно уверен, что взамен получу нечто большее, необыкновенное, чего я никогда не желал. Возможно, потому что не подозревал о существовании этого нечто, недалекий, обходил его вниманием или просто-напросто не готов был его возжелать — не достоин желать. Но как бы там ни было, я был, повторяю, железно уверен, что новые желания, как новые надежды, неузнаваемо преобразят меня, круто изменят мою дальнейшую жизнь, уведут с дороги, уже успевшей стать похожей на заезженную колею, — уведут в другие миры. Я добровольно расставался с желаниями, как нежилец отпускает кровь из вскрытой вены, надеясь избавиться от вечного стыда и тревоги… Интернет — сосуд, где сообщаются наши желания. Однако время шло, а я так и не получил ничего взамен. Напрасно истекая желаниями, порядком обессиленный, едва-едва справляющийся с приступами тошноты, я схватился за виски. Их нестерпимо ломило, ломало, в них беспрерывно тикало и звенело, словно там шел отсчет последних моих желаний, словно там, угрожая и кляня, надрывался телефон…

Опустошенный утренним кошмаром, чувствуя под мышками предательскую влагу, я опустил ноги с кровати. На будильнике 7.34. Черт, кому я понадобился в такую рань? Неловко двигая затекшими ногами, прошлепал в прихожую, чтоб раз и навсегда задушить телефон.

— Эрос, проснись! Тут такое творится! — с первой секунды Палермо не дал мне опомниться — волна тревоги ринулась накрыть меня с головой. Напрасно: я все еще находился под впечатлением сна. — Вчера Вовку Проуна убили! Ты представить себе не можешь…

— Да ну? — я не удержался от зевка. Голос Палермо, казалось, мне снится… Впрочем, мне дела не было до смерти Проуна; для меня он всего лишь знакомое имя. Тем не менее я вежливо спросил: — Нашли, кто убил?

— Куда там! Менты за голову хватаются!

— Еще бы, папик у него вроде из…

— Нашли Проуна на Басах с проломленной головой.

— Нда-а, хорошего мало, — я должен был что-то сказать. Ну не посылать же Палермо за то, что он поднял меня ни свет ни заря! Хм, разбудил из-за чьей-то смерти. Ладно бы хоть заметный пацан пропал. — Хоть Вован и бандит был, жаль пацана.

Я внезапно иссяк. Ужас сюрреалистического сна окончательно развеялся, чужая смерть абсолютно не тронула. Вдобавок нестерпимо захотелось в туалет.

— Чего замолчал? — не выдержал Палермо.

— Так. Вечером куда пойдем?

— Не знаю еще. Наверное, опять в Склеп.

— Что, снова на «Сайт мертвых»?

— Не поверишь, тянет, — шепотом признался Палермо. Ну и слышимость сегодня по телефону — зловещая.

Я подумал, но врать не стал.

— И мне страшно, Палермо. Оттого что тянет туда.

Любопытство — страшная вещь. Страшней красоты. Войдя на www.viorah.com, любопытства ради щелкнули по ссылке «Некрологи». Меня тошнило от заздравий и тостов, пожелания покойникам еще забавляли. Это ж надо было кому-то придумать назвать гостевую книгу некрологами!

Мы углубились в чтение. И в самом деле забавляло. Щелкнешь по имени или нику, а там хохма вроде этой: «Жорж Клон. Жорик, вертись на том свете, как ты вертелся в этой жизни. Бойся ментов и налоговиков. Они там тоже есть. Верка и кореша». Ну, чем не прикол? «Сашечка Самсоненко. Боже, Саша, какая нелепая смерть! Как ты могла нас оставить?! Забери нас с собой! Мама, Нюша и Федор… Железный Клоп. Разбился на мотике. Прощай, братан! Колян… Мировая Дура… Славик, Дизайнер бабских сисек… Соленый Кот… Вован Проун… Косолапый Лелик…»