Сергей Чекмаев: Социум [антология]

— Так сколько человек проживает на базе?

Полковник на миг задумался.

— Восемь, — сказал он. — Прибыли вы, вчера уехал Петерсон: восемь. — Он принялся загибать пальцы. — Биолог Херберт, техник Лях. Двое ссыльных: Мигулис и Саймон. Я. Вы. Наш врач Августа Петерсон. Ну и… — он запнулся.

— Нэйджел, — подсказал Херберт.

— Нэйджел чем занимается? — уточнила Дженни.

— Он просто Нэйджел, — ответил полковник. — Он растет, ему три года.

— Так это тот ребенок, которого выкрали рециды?! — оживилась Дженни. — Он все-таки нашелся?!

Полковник покачал головой:

— Не нашелся. Роботы продолжают поиск.

— Прошло два месяца, — удивилась Дженни. — На планете не выжить и дня без воды и кислородных масок! Значит, он давно мертв?

Полковник молча смотрел на Дженни, и теперь было понятно, что он очень, очень немолод.

— С вашего позволения, — задумчиво произнес он, — мой вам совет. Точнее наш. Точнее, просьба от всех нас: никогда не говорите так при Августе.

В конференц-зале была электронная доска, раскладные стулья и большой стол. После объявления по общей связи все собрались быстро. Последней вошла женщина, почти ровесница Дженни. У нее было спокойное, но словно спящее лицо. Она двигалась медленно, а сев в углу, замерла, уставившись в одну точку.

Дженни взяла зайца и шагнула вперед.

— Добрый день всем присутствующим! Меня зовут Дженни Маль, я старший инспектор ЦУБ. Все вы знаете, почему я здесь. С сегодняшнего дня мы будем выстраивать новую ксенополитику с обитателями планеты. Впереди много работы, и я надеюсь, мы станем дружной командой. Сейчас нам надо познакомиться. Мы будем передавать этого зайца по кругу, и пусть каждый расскажет о себе. Начну я. Меня можно звать Дженни, мне тридцать пять, я родилась на Ферере. На Земле в Гавре получила степень магистра ксенотехнологии. В ЦУБе работаю пятнадцать лет, до этого работала в ООН. Я провела семь проектов в разных концах Вселенной, в том числе, это я выстроила отношения с зырянами. Я не хвастаюсь, но мне приятно об этом говорить. Обычно я веду тренинги, координирую штабы и подчиняюсь напрямую Совету. О том, что меня направляют сюда для полевой работы, я узнала неделю назад, и не было времени подготовиться, поэтому мне потребуется ваша помощь, чтобы войти в курс дела. Спасибо.

Она протянула зайца невзрачному мужичку в спортивном костюме.

— Меня зовут Саймон, — сказал он, бережно принимая зайца, словно боялся помять. — Мне сорок два, я родился на Земле, по профессии пилот. Отбываю восемь лет ссылки, осталось четыре с половиной. Живу в каюте 17, вы можете заходить в любое время, я готов помогать всем, чем смогу. Что-то еще?

Он неуверенно огляделся и передал зайца полковнику Гауссу.

— Эрнест Гаусс, семьдесят лет, родился на Марсе, военный. Принимал участие в боевых операциях, кавалер ордена Галактики второй степени. Двадцать три года командую этой базой, со времени ее основания.

Он решительно передал зайца Херберту.

— Херберт, тридцать восемь, биолог, профессор университета Кальмана. На планетоиде я пять лет. Здесь очень интересная флора и очень богатая фауна, — сообщил он с сарказмом.

— Сразу договоримся, — жестко перебила Дженни, — разумную расу мы фауной не называем.

Херберт кивнул, огляделся и передал зайца высокому бородачу с живыми черными глазами в старомодных роговых очках.

— Йозеф Мигулис, — представился бородач, — журналист, родился на Земле, тридцать семь лет. Осужден на пять, осталось два. Могу быть вам полезен тем, что немного знаю язык…

— Язык рецидов? — удивилась Дженни.

— Да, — кивнул бородач. — Делать тут нечего, а от ученых осталось много отчетов и аудиозаписей, мне было интересно копаться в них… — Он задумчиво покрутил зайца и быстро передал его соседу.

Техник Лях помял зайца большими пальцами и шумно выдохнул в сторону — кажется, он был пьян.

— Ну, меня зовут Лях, я по технике, если чего починить… А родился на Проксиме. — Он недоуменно посмотрел на зайца и передал его обратно Мигулису.

Мигулис осторожно покосился на Августу, но та по-прежнему смотрела в одну точку на пол перед собой. Тогда он поймал взгляд Дженни и вернул ей зайца.

— Августа, — сказала Дженни как можно более приветливо и протянула игрушку ей, — вы одна остались…

Августа очнулась, взяла зайца в ладонь и принялась его нежно гладить. Казалось, она снова не замечает никого. Затем она подняла на Дженни большие серые глаза.

— Одна осталась. Альфред вчера улетел. И Нэйджела все еще нет. Только его заяц.