stk0 - Сопливый детектив

Уже после полуночи добрался до ангара, глядь — моя раскладушка так и стоит возле выхода, на холодке. Ну, думаю, так тому и бывать, увалюсь спать — никого будить не буду. Тихохонько разделся, в спальник юркнул — а не спят в ангаре, день был длинный, событиями богатый, всё обсуждают… Нет, уже не обсуждают — фантазируют. Видно, и впрямь Пашка спиртного взял «на все».

— Так и нужно сделать в самом начале уровня: умений ноль, защиты ноль, навыки по выбору, из снаряжения только охотничий нож, и найди правильных ополченцев: все одеты одинаково, у всех вооружение одинаковое, флагов ни у кого нету, потому разговаривай, вопросы задавай — ответы слушай, правильно выберешь — будешь ополченцем, неправильно — попадешь в банду, и сразу всю банду или ополченцы, или всу-шники мочат, и тебя вместе с ними…

…

— Так что состав грузов в белых конвоях, хотя бы отчасти, ты должен иметь возможность менять, чтоб влиять на соотношение ресурсов. И производство не только восстанавливать, а строить новое — ты должен мочь доставить белым конвоем новое оборудование.

— Да ну, брось, неисторично!

— Да почему неисторично?

— Ну вспомни, когда новую керамоброню сделали! Сколько для этого производств восстановить нужно было? А технология, между прочим, еще с конца 80-х, еще из Советского Союза готовой лежала!

— Ну и пусть сделают раньше, допустим, в конце 14-го!

— А станки для технологии, а виды связанного вооружения где брать? Не забывай, Россия оружейным производством и оборудованием нас не снабжала! Так что процентов 30–40, конечно, по выбору, но из твердого списка, того, что в реале в белых конвоях было!

…

— И вообще, чую, что в нашем движке все совсем не так, как в реальности! Ну, вспомни соотношение сил в Дебальцевском окружении, ну не могли окружить и уничтожить в пять раз большее количество укропов, да еще и на хорошо подготовленных оборонительных позициях — а сделали! Так что наверняка есть необычное использование тайного ресурса!

— Ага, ты вспомни еще, как собирался тайным ресурсом в эпизоде под Никишино поставить на путях «забытую» вагон-цистерну со спиртом, мол, ополченцы не пьют, а хохлопы сразу перепьются!

— Ну и что тут такого?

— А ты не видел, как Петрович сегодня залихватски хряпнул? И почти ведь чистый спирт!

— Да ну тебя, по одному обо всех судить, да он и не служил вовсе! — «Я? Не служил? Как это я — и не служил?» — и от возмущения все раны заныли, и родаковские ребра, и пальцы ног, оставшиеся на мине под Пирятиным, и левая ладонь, которую раздробило пулеметом с вертушки под Мелитополем.

— Врешь! По годам посмотри, и по протезу, весь израненный!

— Да точно говорю, я в отделе кадров экспедиции его личное дело смотрел, когда сеть ремонтировал! — «да, по роли в этой командировке я не служил, всю войну в шахте взрывником-проходчиком, хоть и в шахте ни разу в жизни не был, а в шахтоуправлении только один раз, в 14-м, в противотанковой обороне» — и так горько и тошно стало, что аж заворочался, — «но кому-то в отделе кадров экспедиции точно хвоста накрутить надо! На шестнадцать витков накрутить и продернуть узлом Линча».

— Тише, тише, Петровича разбудишь! Откуда же у него раны такие?

— А он сначала шахтером, а потом сапером, видно, на разминировании.

— Ну вот, а ты говоришь «не служил» — война вперед ушла, а он и другие такие, ничем не отмеченные, тыл для нас от смерти чистили, ради жизни детей своей не жалели! Думать же надо! — «ну, так-то все же легче, справедливее будет, но по поводу ''ничем не отмеченные'' это ты загнул — видел бы мой иконостас!.. Ша, размечтался, если б он его видел, тебя сюда дело делать бы в жизнь не прислали!»

— Но ведь как пьёт! Прямо как алкаш укроповский! — «эх, не видел ты, сопляк, что и как пьют на фронте… А что и сколько укропы пили — так лучше тебе и не знать».

— Много ты про ту жизнь знаешь! Может, потому и пьёт, что душа на фронт рвалась, а разум понимал, что здесь важнее… И вообще, кончай галдеж, всем спать, завтра день непростой, завтра вояки свой склад откопают, Михалыч полдня будет новые метки раскопов ставить — у нас будет время своё дело до ума довести. Все помнят, что мы ищем, и что можем найти? Лишь бы эта придуравошная опять под ногами не путалась…

А наутро ярко светило солнце, радостно пели птицы, весело шумел ветер в кронах сосен, и даже жесть нашего ангара прогрелась впервые за месяц — но все это было не для меня. Проснулся я… Точнее, не проснулся. И завтрак проспал. Разбудили. Разбудили, когда Светлана укол в вену делала и Юрка-летеха военным лазерным пирометром температуру мне мерил. Температура 38,7, голоса нет, глотать больно, глаза слезятся, из носу два ниагарских водопада. Да плюс еще, гадство, похмелье…