Александра Бракен - Темные отражения. Немеркнущий [litres с оптимизированной обложкой]

Вокруг запорхали образы и чувства, взрываясь белыми горячими вспышками, меняясь каждый раз, когда, казалось, я уже готова была их схватить. Я сосредоточилась на неоднократно всплывающем образе – женском лице, обрамленном светлыми волосами, – и, схватив его, вытянула на поверхность мыслей Клэнси.

Поначалу неуверенное и бесцветное воспоминание обволокло меня, становясь все сильнее, чем дольше я его держала. С каждым вдохом появлялась новая деталь. Темная комната пошла рябью у меня в голове, прежде чем проявилось кольцо столов из нержавеющей стали. Так же быстро столы заполнились блестящими механизмами и замысловатыми микроскопами.

Женщина больше не была просто лицом, но целым человеком, стоявшим посреди всего этого. Хотя ее лицо казалось непроницаемым, она в успокаивающем жесте подняла перед собой руки, словно пыталась кого-то утихомирить или защищалась.

Отступая, женщина споткнулась обо что-то позади нее и упала на пол. Стекла, разбросанные по плитке вокруг нее, заискрились, бликуя в свете ближайшей лампы. Я склонилась над ней, замечая брызги крови на белом лабораторном халате, а ее губы выговорили слова: «Клэнси, нет, пожалуйста, Клэнси…»

Не помню, как мы оба оказались на полу, отползая друг от друга на слабых, дрожащих конечностях. Джуд так и выкрикивал мое имя, молотя по задней двери кулаками. Я прижала руку к груди, словно этого могло быть достаточно, чтобы унять бешено колотящееся сердце. Клэнси все тряс головой – то ли недоумевая, то ли пытаясь прочистить мозги.

Бесконечное, ужасное мгновение мы могли лишь таращиться друг на друга.

– Полагаю, это Стюарт скребется, словно пес, чтобы его впустили? – наконец, спросил он.

– Нет, – процедила я, сжимая зубы. – Он ушел. Они оставили нас здесь.

Глаза Клэнси метнулись к Вайде, и я услышала всхлип.

– Я говорю тебе правду! – сказала я. – Думаешь, я позволила бы ему вляпаться в эту историю? Он ушел. Ушел .

Парень уставился на меня, глаза заскользили по лицу, и в них я видела намек на изумление и на нечто большее, чем раздражение.

Стеклянная боковая дверь ресторана разбилась, сокрушенная невидимой мне силой. Клэнси перевел взгляд с меня на Вайду, в его темных глазах вспыхнул гнев. Мне даже не пришло в голову задуматься о том, кто это к нам вломился: тело опередило мозг. Я поднырнула Вайде под ноги, сшибая ее на пол и, прежде чем Клэнси успел что-либо сделать, вырвала пистолет у девушки из рук.

Перекатившись на спину, я навела на него оба ствола. Вайда, освободившись от воздействия Клэнси, ругалась, испытывая бессильный гнев, но я, не отрываясь, смотрела на него, а он – на парней, которые ворвались сюда с такой силой, что заскользили по грудам битого стекла.

«Нет! – подумала я. – Только не сюда!»

– Он ушел , – пробормотал Клэнси, передразнивая меня. – Ушел.

Взгляд Лиама переместился от меня на полу к Клэнси, который по-прежнему восседал на прилавке, раздраженно закатив глаза. Ярость, словно маска, застыла на лице Лиама, и он бросился на Клэнси. Я поняла его намерения, прочитала по тому, как взметнулся его кулак в жажде крови. Клэнси тоже.

– Нет!.. – закричала я. Лиам, дернувшись, остановился, каждая его мышца задеревенела, когда Клэнси глубоко нырнул в его подсознание, и обрушился на пол, не в силах удержаться на ногах.

Я заставила себя подняться, пока сын президента, скрестив руки на груди, глядел на Лиама сверху вниз. Кровь из его раны капала на кожаную куртку Лиама. На сморщившемся лице Лиама появилась гримаса, сменившаяся агонией, и я поняла, что теперь все не так, как прежде – холодная улыбка Клэнси казалась гораздо страшнее, чем тогда, в Ист-Ривер.

– Прекрати! – Вклинившись между ними, я отпихнула Клэнси, пистолет уперся ему под подбородок. – Отпусти его… Клэнси!

Уж не знаю, почему он отступил, ослабляя хватку. Я позволила своим глазам сказать ему все, что готова была с ним сделать. И Клэнси, как и я, осознал, что ради себя я его не убью, но спасая людей, которые мне не безразличны, – легко. И если он больше не мог вторгаться в мой ум, теперь он не смог бы добраться до меня и через них. Его глаза потемнели от гнева, и Клэнси, сжав зубы, отступил.

Я вдавила его в прилавок, удостоверившись, что он услышал, как щелкнул предохранитель. Руки дрожали, но не от страха – от бешеного биения пульса. Власть, которую я чувствовала, видя, как он отшатывается без единого слова с моей стороны, опьяняла. Я бы сделала это – если бы он снова попытался добраться до моих друзей, убила бы его, и последнее, что он бы увидел, была бы улыбка на моем лице. Надо выбираться отсюда. Пока у нас еще флешка и преимущество.