Ольга Гусейнова - Пепел на ветру [litres]

– Где то золото, о котором ты говорила?

Я несказанно удивилась, придя в еще большее замешательство, но молча поднялась в спальню в сопровождении Кирилла. Достала из устроенного лично мной тайника в полу мешок и передала его мужу. Он небрежно высыпал украшения на кровать, недолго поковырялся в них и отобрал пару колец. Одно с двойным ободком надел себе, как я заметила, с восторгом, а второе – примерил на мой палец, с первого же раза угадав с размером. Поцеловав мои пальчики, провел моей ладонью по своему лицу, заставив почувствовать, что он так и не успел побриться, а потом уже не торопясь собрал золото в мешок. Я убрала его на прежнее место, и мы, держась за руки, спустились вниз.

Даниил стоял посреди комнаты и взирал на нас с ухмылкой, несмотря на рассеченную губу. Взглядом коснулся наших сплетенных рук, на которых теперь сияли два кольца, сложил руки на груди и ехидно заметил:

– Вот теперь понятно, что она твоя пара, поэтому приношу свои извинения, брат.

Кирилл хмыкнул беззлобно, притянул меня к своему боку и объявил:

– Так, теперь решаем, как дальше поступить. Сегодня у нас ночуете, а завтра определяемся с местом дальнейшего жительства каждого из вас. По дороге сюда вы видели несколько свободных домов. Честно говоря, хотел, чтобы в них мои друзья поселились, – лица троих мужчин выражали признательность и расплывались в улыбках. – Затем зарегистрируем вас, расскажете о ваших умениях и способностях. В соответствии с ними распределим обязанности и, конечно, познакомимся с нашей общиной.

До нового года мы всех благополучно разместили по домам. Несмотря на начавшиеся сильные морозы, жизнь продолжала бурлить. Таюгринцы встречались в мэрии, решая множество общих вопросов. А еще теперь часто спорили на тему политического устройства нашего города, модели которого предлагал Давид Насер.

Также было решено, что Тюбрин надо постепенно хоронить, целыми домами погружать в землю. Там после страшной болезни осталось слишком много трупов в квартирах, и ненароком разбудить эту заразу снова никому не хотелось. Крупные предприятия, магазины, институты и различные ведомства оставить под будущую промышленную зону и деловой центр, а вот жилые дома разрушать магией и хоронить. За это проголосовали единогласно, да и жутко знать, что в нескольких километрах от Таюгры находится сплошное кладбище неупокоенных и не преданных земле.

Каждый вечер Кирилл продолжал попытки связаться с теми, кого когда-то знал и с кем служил. Пока сослуживцы молчали, но, как он порадовал меня однажды, к весне должна попробовать по зимнику добраться до нас еще пара его друзей с восточной части Россины.

На Новый год мы устроили всеобщие гулянья, и впервые за этот год я чувствовала себя необычайно счастливой и свободной от тревог и плохих предчувствий, ощущая невероятную свободу.

Даниил все же разрешил Руслану ухаживать за Вероникой, а мы, особенно женщины, активно помогали девушке вернуть знания и «взрослили», но без фанатизма. Со временем все придет, и Руслан, зная об этом, приготовился ждать свою женщину, сколько потребуется. Впрочем, Вероника – от природы умная и любознательная – довольно быстро вспоминала свои знания и навыки.

27 января

С утра повалил снег. Огромные пушистые хлопья за четверть часа укрыли двор воздушным белоснежным ковром, по которому идти было страшно – не хотелось портить невероятно красивую картину. Мы с Киром, выйдя из коровника и обнаружив произошедшие изменения, на минутку застыли оба, наслаждаясь зрелищем.

– Красота, – лаконично подметил мой мужчина.

А я… почему-то этот чудный сверкающий снег неожиданно подтолкнул к озорству. Пользуясь тем, что ведро с молоком нес Кирюша, максимально шустро наклонилась и, зачерпнув обеими ладонями воздушные снежинки, обрушила их на стоявшего рядом сура. Кирилла обсыпало и припорошило – снежные хлопья запутались в его черных густых волосах, разлетелись по сильным плечам и даже осели на мужских ресницах. Сур, застыв на секунду удивленным памятником самому себе, резко по-звериному мотнул головой, стряхивая мешающий снег и… нарочито медленно, не отводя от меня предвкушающего взгляда, поставил ведро на землю. Будут бить, пятой точкой почувствовала я и испуганной птицей сорвалась с места, надеясь добраться до спасительного убежища – дома. Куда там: не успев пронестись и пяти метров, почувствовала, как сильные руки подхватили, на миг оторвав от земли, и сурово повалили на землю.