Олаф Стэплдон - Из смерти в жизнь

И снова, как нередко бывало в прошлом, он серьезно вопрошал, станет ли эта ужасная трансмутация последним и смертельным пароксизмом разъедающей его болезни, проникшей в тело в далеком детстве, или же славным, хотя и мучительным, возрождением. О, пусть это будет возрождение, это должно быть возрождение! До сих пор он нечувствительно рос, как растет гусеница, теперь же все его существо распадалось для смерти или более полной жизни, чтобы стать настоящей бабочкой или простым и ужасным паразитом. Возможно, умирающее примитивное создание — не более чем бесформенный комок клеток, обычный полип, губка или смешение отдельных неупорядоченных индивидов, лишь ради узких и временных целей объединенных в семейства, племена, нации, мистические секты и социальные классы.

Вся жизнь человеческого рода определялась лишь слепыми силами, воздействующими на малых созданий роя и направляющими их к бесконечному поиску себя. Но теперь духу представилось, что он, дух человеческий, сумеет наконец-то совладать со своей плотью и стать правителем — направляющим разумом всего человечества. И тогда, умудренный всеми ошибками прошлого, он вдохновит свои члены на свободный совместный труд, чтобы обратить землю в рай, где поколения людей будут радостно воплощать свои природные силы, служа великолепными орудиями Духа.

Близился конец войны, и дух человеческий видел, что спасти его может лишь новое, более ясное стремление к Духу, если такое распространится среди людей. Необходимо уничтожить империи, разрастающиеся в его теле подобно раку — без этого невозможно телесное здоровье, и разум его погаснет. Но для такой отчаянной хирургической операции требовалось больше, куда больше. Ведь яд уже разошелся по жилам к каждому органу его тела.

И вот, в самый год военной победы, дух человеческий невольно усомнился, обладают ли победители, эти преданные воители Духа, ясным пониманием: что им делать со своей победой. Казалось, их заботила одна только власть — и такая организация мира, которая даст им еще больше власти. Некоторые желали всего лишь восстановить старую, рыхлую как губка структуру, при которой они еще недавно процветали. Другие задумали тесно переплетенный мировой организм, в котором мужчин и женщин удерживали бы вместе стальные узы — не товарищества, а законов — мир, в котором Дух был бы так же скован, как в старых злокачественных империях.

Теперь и сам дух человеческий засомневался, что же именно нужно ему от своих членов. В прошлом было ясно, что каждый должен усмирить и превзойти свою дикую личность, подчинить себя общей цели, чтобы старые непрочные связи в его плоти, распавшись, переплелись в более надежную структуру. Но едва эта цель показалась на горизонте, едва победители вообразили себя правителями мира, как сами они стали орудиями новой угрозы. Едва они постигли необходимость дисциплины и мирового плана, как стали забывать об их назначении. О нем забыли многие, но не все. Святая, убитая в городе, и тысячи других скромных мужчин и женщин, разбросанных по всему миру, помнили.

Пока дух человеческий всматривался в свое предназначение, плоть его терзалась мощными конвульсиями войны. Ему приходилось не легче, чем человеку, когда тот в горячечном бреду сознает, что его спасет лишь холодная голова, и великим усилием заставляет себя обдумывать и точно исполнять лечение.

Воюющие народы теперь напрягали последние силы — одна сторона, чтобы оттянуть гибель, другая — чтобы завоевать скорую и решительную победу. Огромные флотилии несли громадные армии к вражеским берегам. Громадные воздушные флоты уничтожали город за городом. Грохочущие машины и орудия сталкивались на лугах и сожженных нивах, над пожарищами деревень. Отступающий враг взрывался, горел, страдал. Повсюду малые члены его тела принимали дисциплину и опасности, терпели боль, увечья, смерть в простой надежде, что их жертва спасет других и приведет к более счастливому миру. Их хрупкую плоть терзали и калечили бездушные снаряды и дьявольски-изобретательная жестокость собратьев-смертных. Людей подвергали научно-обоснованным пыткам или просто уничтожали тысячами, как уничтожают паразитов — самым дешевым из доступных способов. А другие, свободные граждане и борцы, тонули в море, рушились с неба, гибли под развалинами домов, сгорали, оставляя после себя головешки обугленной плоти и почерневших костей.

Эту телесную агонию претерпевал и сам дух человеческий, ведь их плоть была его плотью. И душевные муки гибели не были чужды ему, ведь он пребывал в каждом из них. Но, при всех этих бедствиях и вопреки им, он все яснее различал правду о себе.