Фрэнк Херберт - Высокое мнение

— Дорогой, что с тобой такое? Ты уже от меня устал?

Он передвинулся к ней, взял бумажку, прочел. Он не сразу осознал смысл написанного — женщина продолжала к нему ластиться, сетуя на мужское непостоянство.

Вслух ничего не говори. Нас могут подслушивать. Ты в страшной опасности. Подойди к кровати и притворись, что занимаешься со мной любовью.

Уверившись, что он прочел послание, женщина выхватила у него листок, запихала в рот, размягчила слюной и конвульсивным движением проглотила. Схватила за руку, потянула на койку, зашептала в ухо:

— Да скажи же что-нибудь, идиот, ты что, не знаешь, как надо с женщинами?

Он почувствовал, как изнутри поднимается прежде сдерживаемая шоком ярость. Снова им пытаются манипулировать! Он вцепился в нее, дернул к себе, зашипел на ухо:

— Кто ты? Что все это значит?

— Я Грейс Лондон, сестра Нэвви. Он меня послал, как только узнал. Будь осторожен. Тебя хотят перевести в Арктический Работный Пул на погодную станцию.

Она так странно на него смотрела, что Мёвиусу стало не по себе. Снова байку по виноградной лозе спустили! Но он припомнил, с какой зловещей точностью сбылось предыдущее предсказание Нэвви, и сама эта мысль, казалось, открыла дверь в Арктику, через которую ворвался порыв ледяного воздуха.

— Это же смертный приговор! — прошептал он, ошеломленный. — Там высоченная смертность!

Во имя Ропера, они что, его гневные мысли читают?

— О, дорогой, я так рада, что ты на меня не сердишься, — протянула женщина. — Поцелуй меня! — Она завозилась губами у его уха, почвякивая, пришептывая: — Все вскроется, но будет уже слишком поздно. Страшная ошибка. Такая жалость. Надгробные эпитафии безвременно почившему мистеру Мёвиусу. Посмертно восстановленному в Ранге.

Посмертно вышепрошен, подумал он. Ее требовательная спешка начинала теснить его тупое оцепенение.

— Я тоже по тебе скучал, дорогая.

Он неловко завозился на койке. Скрипнули пружины. Прошептал:

— Почему?

— Нет времени объяснять, — прошептала она в ответ. Опять скрип. Ей в щеки бросился румянец. — Делай, что я говорю. Когда я уйду, дождись темноты, потом выходи на улицу и поймай коммерческий транспорт. Доедешь до конца линии, зайдешь на парковку. Найди Клэнси у него в офисе. Он тебе даст ключ от своего шкафчика, смену одежды и расскажет, куда дальше. — Она стиснула его ладонь и сказала громко: — Дорогой, может, заглянешь ко мне вечерком? Тут мы как на ладони. — Пружины протестующе скрипнули, она поднялась.

Все еще очумелый, он встал, глядя, как женщина отпирает дверь. Обвел взглядом коридор. В воздухе после ее ухода будто заряд статического электричества повис. Постепенно возбуждение спало, и он ощутил дезориентацию. Бредятина из бульварных журнальчиков! Кто тут может шпионить за ним? В холостяцкой конуре посреди Крольчатников? А эта чушь про Арктический Работный Пул? Такие ошибки попросту не допускаются!

Но ведь его уже низопросили.

И официальный вопрос, если внимательнее присмотреться, был-то сформулирован как раз с этим намерением.

В целях экономии средств налогоплательщиков!

Кто станет шпионить...

Потом он вспомнил. Привилегия высших пяти Рангов: жить в здании, свободном от постоянной лучевой прослушки. С глушилкой на крыше. Телефон вышепроса не прослушивается по тем же причинам. Он слишком долго прожил в таких условиях. Расслабился, забыл. А БюКон все время шпионит за Крольчатниками, ищет сепаратистов.

Мёвиус разгреб коробки в углу и прилег отдохнуть. Нэвви послал свою сестру. Иногда водители оказываются неоценимо верны. Нэвви пользовался большей свободой, чем многие шоферы. Мёвиус отпускал его на дни рождения и по другим делам. Теперь — как знать? — Нэвви возвращает добро сторицей?

Койка была жесткая, почти как мат в спортзале. Ох, спортзал! У него отняли доступ в привилегированный спортзал. Не будет больше занятий с Окаси, паровых бань, массажа. Не будет ничего, что делает жизнь хоть чуточку сносной. Даже доступ в куцую библиотеку, и тот отобрали. Назад в апатию Крольчатников... К чему мне стремиться? Подниматься по иерархии бюро и департаментов интересно только в первый раз. Игра на выбывание. В сущности, все это — игра. Состязание. Живи по правилам, уверуй в правила. Было похоже, что он пришел в себя — и увидел мир без темных очков, затенявших восприятие.

Сесилия и Гельмут!

Он бил кулаком по койке, пока не ощутил боль. Сесилия! Дорогая безделушка, знак принадлежности!

Красная метка. Опрос SD22240368523ZX.