Ольга Денисова - Путь ко спасению

- Уверен?

В контексте шутка показалась еще более дурацкой.

- Иначе бы нас не отпустили. Я думаю, они решали вопрос, что с нами делать: отправить в лагерь или убить. И приняли решение убить.

- Тебе эта мысль не кажется… параноидной? - кашлянул Шуйга.

- Кажется. Но от этого ничего не меняется. Там что-то еще было, в рассказе мальчишки. Чего мы не поняли, но что нам знать не следовало.

Десницкий, безусловно, был очень умным, он даже догадался, что в рассказе брата Павла было что-то, чего он не понял. Но ум и наивность вполне друг с другом совместимы…

- Ага, - осклабился Шуйга, поражаясь наивности Десницкого. - Убить дешевле, не надо признания выбивать.

- Я серьезно. Они ошиблись, прокололись. Если бы нас отправили в лагерь, это можно было бы объяснить чем угодно: экзистенциальным конфликтом, пропагандой, желанием очернить нас, просто их ненавистью к таким, как мы. А если нас убьют - я прав, в рассказе Павлика что-то было.

- А может, они просто решили, что мы для них не опасны?

- Мы - может, и не опасны. Но кто же знает, станем мы рассказывать об этом направо и налево или нет? - Десницкий был совершенно серьезен и абсолютно холоден.

- Ага. Ты - направо, а я - налево. Брось. Это же ерунда. Не будут же они убивать всякого богоборца, который только и ищет подтверждения своим идеям, и не в реальности, замечу, а в детских сновидениях. - Шуйга надеялся, что Десницкий заметит издевку в его словах. Нет, издевки тот не заметил.

- Дело не в богоборчестве. Иначе им вообще не стоило устраивать этот допрос. Они допросом этим себя выдали, показали, что для них это важно. Экспертизы, показания…

- Ты чё, поверил? - воззрился на него Шуйга. - Не было у них никаких экспертиз и показаний, незачем. Если бы потребовалось - сделали бы, а сегодня еще не было. Так, на пушку брали.

- Правда? А я поверил… - Он виновато улыбнулся.

Шуйга очень хотел усомниться в его предположении. Трезво рассудил, что теперь, когда их отпустили, никто их убивать не будет. И повод мал. Да, под светом настольной лампы, говоря с темнотой, он искренне верил, что опасность смертельна. А теперь - нет. Нет. Но почему-то чудилось, что он жив ровно до того момента, пока не сошел с крыльца. Логика не помогала отбросить этот неправдоподобный прогноз.

И они постояли на крыльце еще немного, обсудив дальнейшие действия. Нет, Десницкий не был параноиком, потому что параноик будет действовать на основании своих бредовых идей - в данном случае бежать из города, бросив «козлик» и рюкзаки. Глупый параноик начнет метаться в бесплодных попытках связаться с резервацией, используя не только почту и телеграф, но также Интернет (в тотальной зоне ограниченных узлов), мобильный телефон операторов местного значения и средства массовой информации (путем их вооруженного захвата).

Но Десницкий и здесь проявил истинно научный подход, взвесив все «за» и «против» в рамках каждого предположения, и вывел оптимальное решение: следовать по маршруту, указанному в «подорожных», будто ничего не произошло. Если он неправ, это само собой разумеется, а если прав - пусть один из Девяти думает, что они ничего не заподозрили.

Шуйга нашел единственный недостаток у этого решения - оно было слишком смелым. И, спускаясь с крыльца, особенно остро этот недостаток ощущал.

На лице Десницкого, разумеется, не дрогнул ни один мускул… Он предложил Шуйге поспать (!) в оплаченном номере до полудня, потому что вести машину, проспав самое большее три часа, будет тяжело. Шуйга гордо отверг это предложение - в номере с однажды выбитой дверью он бы не уснул и на секунду. Он и есть не собирался, потому что самое простое орудие убийства в этом городе - толпа озверевших с похмелья православных хоругвеносцев. И согласился пойти в открытую уже дешевую столовку только потому, что с серьезным беспокойством ждал мига, когда придется повернуть ключ в зажигании.

Заглянув в меню столовки, Десницкий просветлел - Шуйга не сомневался, что от увиденных там цен на мясные блюда. Но когда начал читать, и сам едва не расхохотался на всю столовку: первым пунктом значились пельмени «Благолепные».

- Наш последний завтрак мог бы быть и получше… - кашлянул Шуйга. Собственно, кроме пельменей, утреннее меню включало в себя только манную кашу и омлет.

Десницкий шутки, как всегда, не понял.

- Хочешь, пойдем в кафе?

- Нет, спасибо.

Зато цены были не православные, а коммунистические. Пельменей из почти постного мяса (в смысле содержания сои, а не отсутствия жира) съели по две порции, добавили к ним омлет и запили все это чаем, сваренным в кастрюле.