Роберт Хайнлайн - Достаточно времени для любви, или Жизнь Лазаруса Лонга

Он встретился с ним еще раз через десяток лет — в 1957 году, когда Хайнлайн переработал «Детей Мафусаила» для переиздания в «Gnome Press» — «…у меня эта задача вызывает не больше энтузиазма, чем необходимость заменить шину ночью в проливной дождь, но боюсь, что это необходимо сделать…».

Супруга писателя, Вирджиния, считала, что роман нужно просто переписать полностью, от начала до конца. Сам Хайнлайн был не столь радикален и больше дорожил своим временем. Поэтому он ограничился доработкой, благодаря которой изначально приключенческий роман, тяготеющей к космоопере, заметно сместился в сторону философии. В частности, в финале новой версии романа появился следующий диалог:

— Похоже, ты повзрослел, — снова засмеялся Либби.

— Ну, кое-кто сказал бы «давно пора». Серьезно, Энди, думаю, я действительно повзрослел. И последние два с половиной столетия были, так сказать, моим отрочеством. Прожив столько лет, я знаю окончательные ответы на главные вопросы не больше, чем малышка Пегги Везерел… Людям — нашему виду то есть, землянам, — никогда не хватало времени для решения главных вопросов. Масса возможностей, но недостаточно времени, чтобы правильно их использовать. В том, что касается главных вопросов, мы недалеко ушли от обезьян.

— И как ты собрался решать эти главные вопросы?

— Откуда мне знать? Спроси меня лет через пятьсот.

— Думаешь, что-то изменится?

— Думаю, да. В любом случае, у меня будет время пошататься кругом и подсобрать кое-какие интересные факты…

Вопрос, заключенный в этих словах, требовал ответа. Чем станет человек, у которого будет достаточно времени для того, чтобы обдумать вечные вопросы о жизни, Вселенной и тому подобном? Что кроется «за этим горизонтом»? Если прежний Лазарус Лонг отправлялся в космос навстречу приключениям (и с тайной надеждой надрать задницу джокайрийским богам), то новый должен был добыть ответы, не менее фундаментальные, чем число 42.

В очередной раз Хайнлайн планировал вернуться к «Da Capo» в 1963 году, когда вновь замаячила перспектива издать полный комплект «Истории будущего» в «Putnam’s Sons». Однако планам не суждено было осуществиться — и в том же 1963 году британское издательство «Gollancz» опубликовало «Пасынков Вселенной», объединив две повести в один роман. Через год он вышел в «Putnam’s Sons» в том же составе — и на истории «Авангарда» тем самым была поставлена точка, а вместе с ней — на «Истории будущего». И больше попыток дополнить диаграмму Хайнлайн не предпринимал. Однако заметки, скопившиеся для «Da Capo», оставались, и оставалась недосказанной история с рыжим бессмертным героем.

Миновало еще десять лет, и тема бессмертия в жизни писателя обрела внезапную актуальность.

6 января вечером Хайнлайн почувствовал боль в желудке, у него начался сильный озноб. Вызванный к больному доктор объяснил состояние неизвестным вирусом и прописал парочку таблеток для снятия симптомов. Однако через две недели симптомы не исчезли, вместо этого у больного поднялась температура, он либо терял сознание, либо пребывал в бреду. Джинни вызвала скорую, и Хайнлайна отвезли в больницу. 23 января, после недели анализов и консилиумов, все тот же доктор Кальчано диагностировал у Роберта пневмонию — основываясь на высокой температуре. К этому моменту Вирджиния связалась с братом Хайнлайна, и тот рекомендовал ей немедленно увезти Боба из этого дурдома в Стэнфордский медицинский центр. Врачи в Стэнфорде были шокированы состоянием пациента и начали свою серию анализов. На другой день хирург диагностировал перитонит, разрыв кишечника, заражение крови, отказ почек и предтерминальное состояние. Хайнлайн пришел в сознание перед самой операцией — он отчетливо понимал свои перспективы и «был счастлив умереть, будучи в курсе того, что происходит». После операции он пришел в себя еще на короткое время — достаточно, чтобы подписать неограниченную доверенность на имя Вирджинии Хайнлайн, давая ей право решать за него все медицинские, деловые и имущественные вопросы. Когда он в следующий раз пришел в себя, он увидел рядом с постелью незнакомую седую женщину.

«Мне сказали, что это моя жена, — посетовал он через некоторое время, — но у моей жены рыжие волосы, а у этой самозванки они белого цвета!» «Ладно, пусть я не твоя жена, — парировала Джинни, — но доверенность-то все равно у меня!»

Восемь недель спустя его выписали из больницы, через три месяца он снова начал ходить и набирать потерянные 20 килограммов. Пограничные состояния, пережитые Хайнлайном на пороге смерти, побудили его серьезно пересмотреть жизненные ценности: