Ханну Райяниеми - Страна вечного лета [litres с оптимизированной обложкой]

– Я так понимаю, майор, вы лично объясните сэру Стюарту, как случилось, что сын нашего партнера по клубу или наш лучший за многие годы источник в НКВД закончили жизнь с пулей в башке?

Аллен поднял кустистые брови.

– Я не хотел привлекать внимания. Видите ли, не стоит заявлять всему миру, что Корона имеет что-то общее с этим…

– Я понимаю необходимость действовать скрытно, майор, – прервала его Рэйчел. В Секретной службе полно бывших колониальных чиновников вроде Аллена, раздражающе тупых во всех аспектах работы разведки, не касающихся торпедных лодок или замаскированных под трость шпаг. – Вы правильно сделали, что вызвали меня. Я с ним поговорю.

Но было уже слишком поздно. Красномордый распорядитель дуэли шагнул вперед и поднял платок. Кулагин и Шоу-Асквит крепче сжали пистолеты, не сводя глаз с мокрой белой тряпки. Аллен качнулся взад-вперед на каблуках, как будто смотрел матч по крикету.

– Посмотрим, что случится в этом раунде. Это все-таки честное состязание.

Рэйчел беззвучно выругалась. Во рту у нее пересохло, живот свело. Наверное, именно так чувствуют себя полевые агенты, чьи рапорты она изучает, когда принимают молниеносные решения. Она схватила Аллена за руку.

– Честное состязание можно и отложить. Задержите их. Дайте мне несколько минут.

– Но что я им скажу?

– Что угодно! Осмотрите его рану, убедитесь, что оружие заряжено, придумайте что-нибудь. И сообщите мне, прежде чем они снова приступят. Ну же, шевелитесь!

Она произнесла это как можно резче. Тон всколыхнул в Аллене какой-то рефлекс военного, майор кивнул и помахал распорядителю, показывая, что следует осмотреть рану Кулагина. В коричневом пиджаке и шляпе Аллен выглядел воробьем среди ястребов. Сторонники Шоу-Асквита застонали и недовольно заохали.

В суматохе Рэйчел скрылась за большим кустом розы и достала из сумочки эктофон. Вытряхнула наушники и сунула черный резиновый вкладыш в левое ухо. Потом нажала одну из четырех кнопок бакелитового аппарата. Он загудел, нагреваясь в руке. Рэйчел наклонилась, чтобы уберечь эктофон от дождя, надеясь, что своенравный аппарат останется сухим. За шипением последовало знакомое завывание недавно умерших, которые всегда стекались к передатчику, а затем в ухе прозвучал тонкий мужской голос:

– Дежурный по картотеке слушает.

По ту сторону розового куста публика ухала и гикала.

– Код эф-три-шесть-один.

– Слушаю, миссис Уайт, – сказал агент-призрак.

– Мне нужна информация по Джулиану Шоу-Асквиту, немедленно. – Она четко произнесла имя по буквам. – Есть что-нибудь на него? Это срочно. И что за стихи он пишет?

– Ищу. Подождите, пожалуйста.

Всего за несколько секунд призрак мысленно перенесся в картотеку Страны вечного лета и нашел нужные данные в эфирном хранилище. В конце войны, когда Рэйчел поступила на службу в разведку младшим клерком, ей потребовалось бы на это несколько часов – ведь тогда все было в бумажном виде. Но все равно ожидание показалось ей вечным. От каждой упавшей на лист розового куста капли внутри у Рэйчел все сжималось.

Когда призрак снова заговорил, она с облегчением вздохнула.

– Данных немного. Мистер Шоу-Асквит – из тех, кого в модных журналах называют «Кружок проклятых снобов», группы молодых щеголей из высшего общества. Он совершил несколько неблаговидных поступков, включая интрижку с леди Джулианной Мэннерс…

– Это не пригодится. Что насчет поэзии?

И тут она снова услышала голос распорядителя:

– Господа, встаньте на позиции, будьте добры!

Чем там занят этот кретин Аллен?

– Модная, с русским влиянием, в особенности заметно влияние Пушкина, депрессивная, хотя я не эксперт.

Пушкин. Русский трагический романтизм. С этим можно работать. Рэйчел выдернула из уха вкладыш, сунула эктофон в сумочку и побежала обратно к дуэлянтам. Кулагин и Шоу-Асквит стояли на изготовку и снова смотрели на белый платок в руке распорядителя.

Рэйчел протиснулась сквозь толпу зрителей, сорвала с себя жакет, отбросила мокрую шляпу и тряхнула темными волосами.

Распорядитель взмахнул платком. Оба пистолета разом поднялись. Рэйчел с криком бросилась вперед, на линию огня.

Один за другим грохнули выстрелы – быстро и с металлическим звоном, как клавиши гигантской пишущей машинки. Мимо щеки Рэйчел просвистела пуля. Вторая попала в мощеную дорожку под ногами, в воздухе повис запах дробленого камня. Рэйчел поскользнулась на мокрых плитках и чуть не упала.