Джек Финней: Меж двух времен [Сокращённый перевод]

Вот почему Финней, многократно используя подобные сюжеты, довольствуется простейшими мотивировками.

Писатель и его герои в современных Соединенных Штатах Америки чувствуют себя неуютно. Элегическая грусть по ушедшему времени, когда средний американец мог еще быть самим собой, порождает идеализацию прошлого. Это роднит Финнея с Бредбери. Да и не только с ним. Трагическое восприятие настоящего и мрачный взгляд на будущее (это свойственно многим писателям, далеким от марксистских позиций), с одной стороны, порождают тяготение к «патриархальной» старине и с другой — неспособность создавать позитивные модели грядущего. В этом отношении Финней не представляет исключения.

Сюжет переноса во времени он варьирует во многих произведениях. Характерные для него настроения отчетливо выражены в двух переведенных рассказах — «О пропавших без вести» (альманах «Н. Ф.», вып. 2, 1965) и «Боюсь…» (сборник «Пески веков», М., «Мир», 1970), которые воспринимаются как подготовительные этюды к роману «Меж двух времен».

Роман «Меж двух времен» выдержан в несколько старомодном «викторианском» стиле и своей неторопливой обстоятельностью напоминает английские романы конца XIX — начала XX века. С мельчайшими подробностями и большим знанием дела автор изображает Нью-Йорк 1882 года, причем его описания впечатляют не меньше, чем аналогичные картины и образы в произведениях Драйзера или О'Генри, близких по времени к изображаемому периоду в истории США. В романе Финнея есть также нечто «пуританское». Выдерживая стиль и дух литературы минувшей поры, он поразительно целомудрен и, когда доходит до интимных сцен, благоразумно опускает занавес. По жанру этот «гибридный» роман в такой же мере социально-психологический, как и научно-фантастический. Переносы во времени облегчают решение идейной и художественной задачи: сопоставить и противопоставить две эпохи, отстоящие одна от другой почти на девяносто лет — Нью-Йорк начала 80-х годов прошлого столетия и Нью-Йорк современный, конца 60-х годов нашего века.

Финней вместе со своим героем спасается от «пут времени» в старом Нью-Йорке, который он изучил досконально и любит так же страстно, как некоторые коренные ленинградцы старый Петербург. В этом воссоздании своеобразия и поэзии Нью-Йорка минувших времен, любимого города, в котором автор видит и теневые стороны, — пафос романа и его безусловная познавательная ценность. Со вкусом подобранные фотографии, якобы снятые Саймойом Морли на нью-йоркских улицах 1882 года, органически связаны с текстом и во многом его дополняют. Без иллюстративного материала описания утратили бы свою зримость. (Заметим, однако, что роман излишне перегружен деталями, представляющими интерес только для жителей современного Нью-Йорка, и при переводе именно эти места справедливо опущены.)

Итак, Саймон Морли, от чьего имени и ведется повествование, вовлечен в правительственный проект осуществления путешествий во времени, еще не подозревая о подлинных замыслах высокопоставленных чиновников, финансирующих опыты профессора Данцигера. По личным соображениям он выбирает именно 1882 год. Непосредственным поводом служит семейная тайна, мучившая приемного отца его приятельницы Кейт. Тайна эта уводит в 1882 год, когда миллионер Эндрю Кармоди, ставший позднее одним из советников президента Кливленда, получил таинственное письмо, отправленное январским вечером с нью-йоркского почтамта. Перед тем как спустя много лет покончить жизнь самоубийством, Кармоди сделал на этом самом письме очень странную приписку. Саймон Морли (в просторечии Сай) добровольно возлагает на себя роль детектива и выслеживает 23 января 1882 года на нью-йоркском почтамте отправителя загадочного письма.

Такова завязка. А дальше следует цепь приключений, определяющих развитие действия. Сюжетные линии стягиваются в тугой узел. Характеры персонажей, обусловленные временем и обстоятельствами, раскрываются с исчерпывающей полнотой. Каждый, до конца выполняя отведенную ему роль, показывает, на что он способен в решительные минуты жизни. Отсюда проистекают мелодраматические коллизии, которые, по словам автора, вообще были характерцы для XIX века и даже на сцене воспринимались как отображение действительности. Однако, как нам кажется, мелодраматичность романа «Меж двух времен» скорее идет от литературы. Ведь Финней сознательно стилизует свое произведение под романы 80-х годов, сплетая вымысел с жизненной правдой, литературные условности с зорким критицизмом, обнаженность приемов с подкупающей естественностью изложения. К тому же детективная фабула сама по себе почти невесома. Это не более чем «допинг», не дающий читателю охладеть к книге, всего лишь верхний слой, за которым скрываются глубинные пласты достаточно серьезного замысла. Главное для автора — противопоставление двух эпох и подсказанный своеобразным сюжетом психолого-фантастический эксперимент: восприятие прошлого глазами нашего современника Саймона Морли и настоящего — глазами неискушенной Джулии Шарбонно, пришедшей из прошлого столетия.