Вячеслав Рыбаков - Люди встретились

И тут девочка приблизилась к нему, и он ее, наконец, увидел.

Он увидел ее.

Он понял все сразу, глаза его сузились, стиснулись кулаки, но как бы наяву перед ним вспыхнуло: падающий навзничь отец девочки, — кулаки его разжались, он сел на песок и уставился в море.

И тогда девочка, почувствовав, что она не одна, порывисто бросилась к нему, упала рядом и уткнулась ему в колени. Только теперь она заплакала горько, навзрыд, как плачут лишь в детстве, пока есть вера в то, что взрослые все могут поправить, надо лишь донести до них безмерность своих страданий, показать, что так, как есть, быть не должно.

Это продолжалось долго.

— Видишь, — негромко сказал старший брат, когда ее рыдания ослабели. — Видишь… Гвоздим друг дружку… как попало. Только на это и хватает силенок. Конечно… что им беспокоиться, у них свои дела, а мы и сами себя прикончим. А чтобы настоящему врагу вломить!.. — он изо всех сил ударил себя ладонями по голове. — Ну, не достать, не получается сразу — но своих-то, своих зачем?.. Он говорил медленно и совсем тихо, но с такой глубинной болью, что она затаила дыхание, боясь пропустить хоть слово. И только крепче обнимала его ноги. Он умолк.

— Вы, пожалуйста, не оставляйте меня одну, — шмыгая носом, выговорила она, с изумлением чувствуя, как эта фраза неожиданно доставила ей странное, ни с чем не сравнимое наслаждение, но не в силах еще понять, что впервые в жизни говорит от души, так, когда любое слово, самое обычное, оказывается откровением. — Пожалуйста.

— Ведь свои, свои… — почти простонал старший брат. — Но как это объяснить без крови?

— Женщины все плохие, но я буду очень, очень хорошая, честное слово, — сказала она, испытывая то же блаженство. Ей хотелось говорить еще и еще, но она не умела.

Он смолчал и только потрепал ее по голове, как трепал брата, а потом стал, успокаивая, гладить ее длинные волосы, продолжая смотреть на сверкающий синий горизонт — чистый-чистый.