Рэй Брэдбери - Полуночный танец дракона [litres]

Он привстал на локте, боясь поверить собственной догадке.

Склонился и заглянул ей в лицо – еще никогда оно не казалась ему таким красивым.

В этом лице было все: и мир, и покой, и высшая истина. Она улыбалась во сне. Открой она сейчас глаза – они бы зажглись светом изнутри.

Ну, проснись – так и хотелось сказать… Вот же твое счастье. Ты можешь взять его. Только проснись…

Он протянул руку, чтобы дотронуться до ее щеки, но отдернул ее, потому что в этот момент ее веки вздрогнули… А губы приоткрылись.

В одну секунду он оказался на своей половине кровати – и замер там, притаившись и выжидая.

Наконец он услышал, что она поднялась и села на кровати. После этого она вдруг вскрикнула – как будто кто-то шутливо пихнул ее в бок, повернулась к нему, потрогала, поняла, что он еще спит, – и села рядом, пытаясь осознать то, что он уже осознал.

С закрытыми глазами он слышал, как она встала и принялась порхать по комнате, словно птица, которая хочет вырваться на волю. Подошла к нему, поцеловала его в щеку, убежала, опять подошла, опять поцеловала, а потом с тихим смехом убежала в гостиную. Он услышал, как она набирает длинный междугородний номер, и зажмурился.

– Роберт? – произнес ее голос. – Боб? Ты где? То есть, ой, извини… Что это я… Я же знаю, где ты. Роберт… Боб, о господи, скажи: можно я сегодня к тебе прилечу? Ты будешь на месте, ты меня встретишь – сегодня вечером? Это ничего?.. Не спрашивай. Не знаю, что на меня нашло. Так я приеду? Да? Скажи: да? Ну, классно… Пока!

Он услышал, как она положила трубку.

А через пару минут высморкалась и вошла в комнату. Села рядом с ним на кровать – прямо в первый рассветный луч. И начала стремительно одеваться. На этот раз он протянул к ней руку и тронул ее за плечо.

– Что-то такое произошло… – прошептал он.

– Да.

– Желание сбылось?

– Да. Я знаю, что этого не может быть. Но это так и есть! Как это получилось? Ну, скажи – как?

– Наверное, потому что мы оба в это поверили… – тихо сказал он. – Я очень-очень сильно тебе это пожелал.

– А я – тебе. Боже, как это здорово, что у нас все получилось, у обоих… Что мы оба изменились – прямо за одну ночь! Ведь это было бы так ужасно, если бы один из нас изменился, а другой так и остался прежним…

– О да, ужасно, – подтвердил я.

– Ну правда же это чудо? – продолжала она. – Чудо, что мы просто сильно-сильно захотели и кто-то, или что-то, или Бог, или, я не знаю кто, нас услышал? И вернул нам нашу старую любовь, чтобы мы стали лучше и чище душой, чтобы мы жили правильно… Наверное, такое возможно только один раз. Больше уже ведь никогда ничего не исполнится, как ты думаешь?

– Не знаю. А ты как думаешь?

– Слушай, а может, это наши внутренние голоса нам сказали: все, ваше время истекло, теперь приходит другое время, а вам обоим пора закругляться, – может, в этом все дело?

– Да какая разница. Главное – это, что я слышал, как ты звонила. И как только ты уйдешь, я тоже позвоню. Анне.

– Правда позвонишь?

– Правда.

– Господи, как же я рада – за тебя, за себя и вообще – за нас!

– Ну все, теперь можешь уходить. Давай иди. Зеркалом дорога. Приятного полета.

Она вскочила, как по команде, решительно вставила в волосы гребень и тут же вытащила обратно.

– Ладно, плевать – пойду лохматая, – сказала она и нервно засмеялась.

– Ничего не лохматая – очень даже красивая.

– Для тебя, может, и красивая.

– Для всех и всегда.

Она наклонилась и поцеловала его, проглотив слезы.

– Это что – наш последний поцелуй?

– Ну да… – Он задумался. – Получается, что последний.

– Тогда… еще один.

– Но только один.

Она взяла в ладони его лицо и посмотрела ему прямо в глаза.

– Спасибо тебе за твое пожелание, – сказала она.

– А тебе – за твое.

– Ты прямо сейчас будешь звонить Анне?

– Прямо сейчас.

– Передавай ей привет.

– А ты – Бобу. Ну, с богом, дорогая. До свидания.

Она вышла сначала из комнаты, потом и из номера, а потом за ней захлопнулась дверь. Было слышно, как в гулкой тишине цокают ее каблуки, пока она идет по коридору к лифту.

Он сидел, тупо уставившись на телефон, но не двигался с места.

Потом взглянул в зеркало и обнаружил, что из глаз у него ручьями текут слезы.

– Ну что? – спросил он у своего отражения. – Допрыгался? Трепло… – И, помолчав, уточнил: – Поганое трепло…

Он снова лег на кровать, вытянул руку и потрогал ладонью пустую соседнюю подушку.