Олег Дивов - Особый район Москвы

— Вот, значит, что у вас говорят… — протянул Президент. — Спасибо. Буду думать. Это… Это поучительно.

Они шли вдоль линии коттеджей, и самый обаятельный человек на свете успевал попутно улыбаться и махать детям и домохозяйкам, но теперь это был еще очень задумчивый человек.

Собака, потеряв надежду на бутерброд, то и дело убегала здороваться и возвращалась, жуя. Пару раз хозяин вяло давал ей по шее, а один раз даже показал кому-то кулак, но это не помогало.

— Мы с блокчейном на кладбище боремся, — добавил Кречет. — Мы против него выдумали наш русский народный блокчейн.

— Я поэтому ничего не вижу? Потому что вы каким-то образом…

— Ага. Говорю же, ушли из информационного поля. Спрятались. Если честно, мы сначала хотели с интернетом побороться, чтобы уж сразу, бац — и на всем кладбище не то что блокчейна, а никакой жизни нет! — брякнул от души Кречет. — Но постеснялись трогать ретрансляторы… Понимаете, вопрос не в том, как открывать информацию! Открыли уже, дальше некуда. Кто угодно видит что угодно. А всегда ли это хорошо? Теперь вопрос в том, как закрывать информацию! В идеале — чтобы данные поступали как положено и куда положено, но из них не складывалась информация, пока мы не разрешим. Доступно объяснил?

— Кажется, да…

— Вот и славно.

Кречет умолк, чувствуя себя одновременно выжатым лимоном и полным кретином.

Не говорят так с Президентом.

Но когда у тебя ночью человека едва не зарыли, становится все равно.

И в конце концов, мало кому выпадает удача чисто по-человечески высказать, что наболело, первому лицу государства. Может, это обаятельное лицо немного задумается. А там, глядишь, даст поручение, и начнется подвижка в сторону здравого смысла. Мы же в целом неплохо продвинулись. Только делаем это странными зигзагами, никогда не прямо. Наверное, у нас такой менталитет.

Президент молчал, глядел под ноги и как-то недобро сопел.

— Ладно, — сдался Кречет. — Докладываю про кладбище…

С кладбищем получилось неординарно и даже в некотором смысле живенько. Суровая реальность, бьющая прямо в лоб. За кладбище отвечало МГУП «Память», а параллельно там орудовало ООО «Память», которое хоронило на коммерческой основе. Все работало четко, как часы. Две структуры взаимодействуют, роботы копают могилы, принтер выпекает памятники, фирма вяжет веники… то есть венки. Денежки текут рекой. Но потом муниципалы что-то не поделили с коммерсантами. Никто так и не смог выяснить, что именно. По документам полный ажур, все прозрачно, ни одной сомнительной копейки. Черт знает, в чем была причина конфликта, но в один прекрасный день МГУП «Память» вдруг стало всячески мешать ООО «Память» нормально хоронить. Муниципальные роботы начали закапывать могилы, вырытые коммерческими роботами. А за каждым роботом по кладбищу ходит человеческий фактор — четверо с лопатами. Начались драки с применением садового инвентаря. Следом — механическая порча роботов, хакерство и попытки угона. Мелкие акты вандализма на захоронениях — так, чтобы не попасть под уголовку…

— …А потом они закрыли ворота и перестали впускать на кладбище чужие катафалки.

— Это как?!

— Это на замок. Висячий, амбарный.

— Да что вы говорите…

— Я не говорю, я там живу безвылазно уже месяц всем своим отделом по форме одежды номер четыре. Это когда мы в бронескафах и с автоматами. Картинка та еще. Страх и отвращение на кладбище.

— А вы-то как туда попали?

— По решению суда. Обеспечиваем невоспрепятствование.

— Не-вос…

Кречет усмехнулся. Он тоже к этому слову не сразу привык, а теперь — ничего, прямо от зубов отскакивает. Когда дошло до нападения на похороны… Ну, не совсем так. Сначала очередная драка на лопатах случилась прямо при захоронении, и скорбящие родственники не остались в стороне. Перевернули гроб, уронили покойника в могилу, офигачили крестом по черепу ритуального работника, сломали крест… А потом неустановленные лица стали бросать кирпичи в катафалки по дороге к кладбищу. Терпение у ООО «Память» лопнуло, коммерсанты подали в суд. И судья вынес постановление: Федеральной службе судебных приставов «обеспечить невоспрепятствование осуществлению захоронений». А что он еще мог вынести?.. Пристав-исполнитель взял документы и отправился на кладбище, наивно думая, что сейчас заставит директора расписаться, и на этом все кончится. Получил лопатой по лбу от неустановленного лица…

— Стоп, а почему они все — неустановленные? — встрепенулся Президент.