Джойс Оутс - Опасности путешествий во времени [litres]

А сразу за ними пруд, куда Джейми запустил форель.

В красном амбаре находится мастерская. О скульптурах Джейми Стайлза писали местные газеты, рассказывали в передачах, посвященных искусству, – с непременными кадрами из мастерской, смахивавшей на нечто среднее между складом и свалкой: кругом груды самых осязаемых материалов – рабочий инструмент скульптора. В хозпостройках творят шедевры приятели Джейми: одни годами пользуются бесплатной мастерской, другие наведываются время от времени.

С ранних лет Джейми (сейчас ему тридцать один) собирал вокруг себя не только людей, но и домашнюю живность. Так появилась старенькая гнедая лошадь по имени Хейди – ветеран изнурительных скачек в Траверс-Сити, Мичиган; козочки Лейла и Ли, которые пасутся вместе с Хейди; десяток бурых овец (как выяснилось, в действительности овцы совсем не такие, как на картинках, – их шерсть не бывает кипенно-белой). А еще с полдюжины котов всевозможных размеров, возрастов, оттенков и характеров – одни заядлые домоседы, другие, дикие, предпочитают жить в амбаре; и наконец, Руфус, наш бдительный сторожевой пес. Поселился на ферме и целый выводок кур – белые, рыжие, рябые. (Обязанность ухаживать за ними и собирать яйца быстренько возложили на меня, определив в помощники сводных племянников Хлою и Тейлора.) В пруду за амбаром плавают неугомонные, вечно спорящие гуси – канадские и домашние (белые), – а с ними нестройная компания диких уток.

Иногда из Херон-Крик на пруд прилетает пара лебедей. Ослепительно-белые, молчаливые, они поражают красотой, будто образы из сна, и символизируют нечто, для чего нельзя подобрать слов.

Самую старинную часть дома предки Джейми Стайлза возвели в далеком 1881 году; потом ферму унаследовали бабушка и дедушка Джейми, а десять лет назад они передали ее внуку вместе с сорока акрами преимущественно невозделанной земли. Пять миль извилистой проселочной дороги отделяют дом от университетского городка, где вот уже девять лет Джейми преподает скульптуру на факультете изящных искусств и где я обучаюсь в гуманитарном колледже по двум специальностям – «биология» и «искусство».

Я по-прежнему получаю стипендию, но в музее больше не работаю, поскольку не живу в общежитии.

Переписчик пришел бы в отчаяние, попытайся он сосчитать, сколько человек обитает в канареечном доме по Херон-Крик-Роуд, округ Вайнскотия. На ферме постоянно толкутся друзья и приятели Джейми, коллеги-скульпторы, единомышленники-пацифисты и противники ядерного оружия; редкий день не останавливаются проездом шапочные знакомые или знакомые общих знакомых. Еще у нас не то гостит, не то живет семейство Стайлз: кузен Джейми, в прошлом выпускник сельскохозяйственного колледжа при университете Вайнскотии; вечно унылый старший сводный брат, который трудится в местной каменоломне и весит триста фунтов; несгибаемый, но сильно искалеченный дядя Джейми, большой любитель выпить, отслуживший двадцать лет в ВМФ США, его инвалидность – результат тяжелого ранения в последнюю неделю Второй мировой войны.

И – к моему величайшему удивлению – двое детей пяти и восьми лет. Их мама, старшая сестра Джейми, умерла несколько лет назад, оставив после себя ребятишек, кое-какую одежонку и игрушки.

– Мэри-Эллен, они немного мрачные, но славные. Ты обязательно их полюбишь.

Я действительно полюблю Хлою и Тейлора – со временем. Даже не сомневаюсь.

Самое удивительное в племянниках – цвет кожи: темно-кофейный.

Ни у кого в (глубинке) Вайнскотии нет кожи такого насыщенного кофейного оттенка, как у моих сводных племянников.

Рано или поздно у нас с Джейми появятся собственные дети. Мы очень на это надеемся.

Основная масса прилегающей к ферме земли не годится для пахоты, однако есть и плодородные участки – Джейми сдает их в аренду фермерам, из вырученных денег и складывается наш скромный бюджет. На крохотном пятачке за домом мы разбили огород, выращиваем помидоры, бобы, сладкую кукурузу, морковь, огурцы, дыни…

Думаю, вскоре забота о капризных овощах ляжет на меня. (Как и воспитание племянников.) Из больницы я выписалась лишь под конец лета, и огород уже успели засадить. Теперь же его оккупировали сорняки – вечная напасть садовода, – а дыни с кукурузой сильно страдали от набегов оленей и енотов. Лучше всего удалась клумба с неприхотливыми, словно сорняк, базиликом, кошачьей и обычной мятой; неподалеку радовали глаз заросли мальвы и дикой розы.