Татьяна Минасян - Мир без границ [litres]

Аркадий собрался перейти от повествования о работе к описанию повседневной жизни людей в XXV веке, но заметил, что пациентка выглядит уставшей, и вспомнил, что сейчас раннее утро и что она, видимо, не спала с середины ночи, и предложил ей немного отдохнуть.

– Я к вам завтра приду – хотите? В какое время лучше? – уточнил он, и Вио просияла, уже почти не скрывая своих чувств:

– Приходи вечером, после пяти. В первой половине дня у меня процедуры. Буду ждать! А сейчас и правда отдохну чуть-чуть – мне надо «переварить» все, что я от тебя услышала.

– Тогда до завтра! – Светильников еще раз пожал ей руку и подумал, что, возможно, через несколько дней станет здороваться и прощаться с ней поцелуем. Сперва – дружеским в щеку, а потом – кто знает…

Он вышел из палаты, спустился на лифте на первый этаж и зашагал прочь от медицинского корпуса к выходу с территории ХС, кивая попадающимся на пути коллегам, идущим на работу. В голове по-прежнему звучал голос Виолетты, а перед глазами стояло ее лицо – то серьезное, то улыбающееся… Теперь он просто не понимал, почему ему не пришло в голову, что ее тоже могли забрать из прошлого за минуту до смерти, – ведь он сам с Маратом с Динарой спасал людей из других горящих домов!

А еще он только что – пару часов и двести семнадцать лет назад – говорил почти о том же самом Эмме. Говорил, не веря своим словам, только для того, чтобы хоть немного успокоить ее, дать ей хоть какую-то слабую надежду на то, что ее любимый человек может быть жив. Но теперь в нем с каждой секундой, с каждым шагом по окруженной деревьями аллее крепла уверенность, что те его слова оказались чистой правдой. И что в глубине души он и раньше предчувствовал, что это правда.

Зато после встречи с Виолеттой у Аркадия не осталось никаких сомнений в том, что он сказал Эмме. Он вышел за ворота комплекса и, ускорив шаг, двинулся к «живой» дороге. Она, как всегда, медленно плыла вдаль, извиваясь между кустами и большими пышными клумбами, и Светильников присел на скамейку на ее краю, собираясь дождаться пересечения с более быстрой лентой, однако вскоре понял, что не может спокойно сидеть на месте, когда в голове у него роятся такие необычные и важные мысли. Он вскочил на ноги и зашагал по чуть пружинящей серо-зеленой поверхности по ходу движения, глядя вперед на далекие высотные здания центра города.

Время тоже являлось такой вот медленно, но непрерывно движущейся вперед дорогой. Эта дорога текла по разным местам, огибая препятствия, поднимаясь на холмы и спускаясь в низины, петляя и порой чуть ли не поворачивая назад, но затем снова делалась прямой и устремлялась вперед, туда, где находилось что-то неведомое и настолько необычное, чего Аркадий при всем желании не мог представить себе. Но логика подсказывала, что чем дальше, тем проще людям будет удаваться «перелететь» назад по ходу движения дороги и забрать оттуда с собой других людей. А значит, где-то впереди, скрытое пока за горизонтом, находится такое место, откуда люди могут вообще без усилий «прыгнуть» в любую прошлую эпоху и забрать с собой каждого умирающего, подменив его искусственной копией, а потом, у себя дома, подарить ему новую жизнь. Как такое удастся осуществить и каким образом всем людям прошлого найдется место на Земле и других заселенных людьми планетах, Светильников даже не пытался предположить – пока столь сложные вопросы оставались выше его понимания. Точно так же, как когда-то он не мог представить себе, что можно заменить искусственными телами хотя бы некоторых спасенных людей.

Но он точно знал, что такое станет возможным – что это уже возможно для тех, что живет впереди него по ходу движения времени на десятки или сотни веков позже. И что там, впереди, в том удивительном будущем он снова встретится и с Любимом, и с Эммой, и со всеми остальными своими друзьями, родственниками, сокурсниками, коллегами и просто знакомыми. Любой человек, когда-либо живший на Земле, встретится там со всеми, кто ему дорог, и со всеми жителями других эпох, с кем он хотел бы пообщаться.

Какой сделается жизнь в том невероятном обществе, Аркадий тоже не мог вообразить даже приблизительно. Но он и не пытался пока представить себе столь далекую будущую жизнь. Можно было не торопиться – рано или поздно ему все равно предстояло увидеть ее собственными глазами.

А пока ему хватало понимания, что смерти не существует.

Санкт-Петербург, 2016