Ларри Нивен - Молот Люцифера [litres]

– Вакцины, может быть, сможем. Но антибиотики – нет. Требуется сложнейшее оборудование. Точная регуляция температуры. Высокоскоростные центрифуги. Нет, мы должны научиться жить без него. – Леонилла поморщилась. – Поэтому глубокий порез будет означать смертный приговор. Люди должны это понять. Мы не вправе игнорировать правила гигиены и первую медицинскую помощь. Любая ранка должна быть тщательно промыта и продезинфицирована. И скоро у нас кончатся запасы противостолбнячной сыворотки. Хотя, вероятно, нам удастся наладить ее изготовление. Будем на это надеяться.

Арбалет был громоздкий и взводился с помощью колеса. Харви с усилием провернул его и наложил на тетиву длинную стрелу. Он взглянул на Брэда Вагонера:

– У меня такое ощущение, что следовало надеть черную маску.

Мужчина скривился.

– Давай, – сказал он.

Рэндолл прицелился. Арбалет уже установили на треноге. Видимость была отличная. Они стояли на холме, возвышающемся над Долиной Битвы.

«Теперь ее будут называть именно так», – подумал Харви и опять нацелил арбалет – мишенью был человек, который находился внизу. Он лежал ничком на земле, связанный, но шевелился.

Рэндолл снова проверил прицел и шагнул в сторону.

– Годится, – произнес и потянул спусковой рычаг.

Стальная тетива прожужжала, замок спускового механизма щелкнул. Вылетела стрела – тонкий стальной прут более ярда длиной, с металлическим оперением.

Стрела пронеслась по пологой траектории и вонзилась в человека. Его руки судорожно дернулись и замерли. Харви и Вагонер не видели его лица. Он, по крайней мере, не кричал.

– Еще один – примерно на сорок ярдов левее, – проговорил Брэд. – Его я беру на себя.

– Спасибо.

Харви отошел в сторону. То, что они делали, слишком задевало за живое. Винтовка была бы лучше. Или что-нибудь покруче. Стреляя из пулемета, не чувствуешь никакой причастности. Если убьешь человека гранатой, можно убедить себя, что убил не ты, а оружие. Но арбалет приходилось взводить самому. Лично.

Ничего иного не оставалось. Спуститься в долину означало обречь себя на верную гибель. Ночью похолодало, и горчичный газ сконденсировался; кое-где в воздухе еще плавали желтоватые струйки дыма. Никто не мог находиться в долине. Можно было просто оставить в ней раненых врагов – на медленную смерть или убить их. (Благодарение Господу, пострадавших защитников Твердыни удалось вовремя перевезти в тыл, но Харви знал, что Эл приказал бы начать атаку в любом случае.) Тратить винтовочные или пулеметные патроны на то, чтобы прикончить умирающих солдат Братства, они не могли. Арбалетные стрелы можно будет забрать: после первого же ливня или нескольких теплых дней газ рассеется.

Из трупов получится хорошее удобрение. Следующей весной Долина Битвы станет отличным местом для посева. А сейчас здесь завершается бойня.

«Мы победили. Победа».

Рэндолл постарался вызвать в памяти ту окрыляющую радость, которую ощутил накануне, испытанное поутру сознание того, что жив. Он знал, что способен на это. То, чем они сейчас занимались, было ужасной необходимостью. Нельзя оставлять раненых мучиться. Все равно они скоро бы умерли, но гуманнее – убить их, дать легкую смерть.

Но с этого момента с войной покончено. Они могут возродить цивилизацию. Братство выполнило за Твердыню определенную работу – окрестности почти обезлюдели. Значит, то, что уцелело после Падения Молота, теперь принадлежит им. Харви заставлял себя думать только об этом: возможно, через некоторое время они доставят сюда чудесные и полезные находки…

Услышав звон тетивы, он обернулся. Его очередь. Пусть Брэд минуту побудет наедине с самим собой.

Исследование крови было закончено, и Морин отправилась к пострадавшим. Смотреть на них оказалось тяжело – но не настолько, как она предполагала.

Она знала, почему так происходит, но гнала прочь эти мысли.

В госпитале было не слишком страшно: самые тяжелые пациенты уже умерли. А их, вообще, лечили?.. Леонилла, доктор Вальдемар и его жена-психиатр, Рут, понимали, насколько ограничены их возможности – а те, кто наглотался горчичного газа или получил ранение в брюшную полость, были обречены. В Твердыне не было ни антибиотиков, ни профессионального медицинского оборудования… Кроме того, большинство отравленных газом, даже если б их удалось выходить, неминуемо бы ослепли. Может, врачи решили, что смерть людей – наилучший вариант? Спрашивать Морин не хотелось. Она покинула госпиталь.