Сергей Синякин - Книга о странных вещах [сборник]

— Ты че! — Вовчик по праву хозяина комнаты сделал глоток, поморщился, запил соком. — Она у нас правильная. Вам, говорит, в жизнь вступать, вы, говорит, к ней должны подготовленными подойти. Настоящими специалистами! А на хрен художнику-дизайнеру немецкий язык? Я бы понял, если английский!

— У Зотика с третьего курса гепатит обнаружили, — сказал до того молчавший Зема. — Он вроде кровь пошел сдавать, а его завернули.

— Кровь-то на фига? — удивился Вовчик.

— Денег на дозу не было, — объяснил Зема.

— Так это ему на набережную надо было идти, — хмыкнул Сашка. — Там девочки с цепочками и сережками гуляют. Или хату какую-нибудь подломить. Ну, будем!

Выпили, серьезно уставились друг на друга.

— Ну, — Вовчик повернулся к Сашке. — Принес?

Тот молча положил на блюдечко несколько полиэтиленовых пакетиков.

— Новая дурь, — сказал он. — Мне все про нее объяснили. Пацаны уже пробовали. Ложку давай. И таблетку сухого спирта неси!

— На фига? — Вовчик возбужденно зашевелился. — У меня на кухне все оборудовано.

Если ты все делаешь не первый раз, если умеешь, то дозу приготовить несложно. Сложнее поймать вену, чтобы темный сладкий раствор вошел в кровь и сделал окружающую действительность безмятежно-счастливой. И не надо на одноразовых шприцах экономить. А то будет у тебя, как у Зотика. С гепатитом, говорят, жить можно — вылечиться нельзя.

Вернулись в комнату, сели на диван. Пить не хотелось. Блажь пошла, вообще ничего не хотелось делать. Неизъяснимая легкость пришла в их тела. Стало тепло. Двигаться не хотелось, они наслаждались покоем, внезапно пришедшим чувством безопасности и уверенности в себе.

С кухни остро несло ацетоном.

— Слышь, братаны, — со счастливой улыбкой сказал Сашка. — Тут один появился, какой-то «Зеленый дракон» толкает. Говорят, забойная штучка!

— Амитал, — авторитетно сказал Зема. Кому как не будущему химику знать настоящие названия!

— Ами… — сказал Сашка и засмеялся.

Его поддержали.

— Расту, — сказал Сашка. — Расту!

— Ты не растешь, — объективно отметил Вовчик. — Ты пухнешь!

И в самом деле, Сашка медленно круглел, словно его что-то распирало изнутри, лицо стало пухлым, руки превратились в подобие длинных воздушных шариков, наполненных газом, Сашку начало приподнимать над диваном, и к его ноге привязали веревочку — чтобы не улетел. Но Сашка и не собирался улетать, он собирался пухнуть дальше. Он болтался на веревочке, ухмыляясь круглым щекастым лицом, и весь был похож на воздушный шарик, который смеха ради обрядили в джинсы и батник.

— Расту! — счастливо сказал Сашка и лопнул, оставив после себя какие-то ошметки.

Вовчик и Зема посидели немного.

— Нехорошо получилось, — сказал Зема. — Сашка пропал. Сидел, сидел. И пропал. Вовчик, ты не знаешь, куда он пошел?

— Откуда? — возразил Вовчик. — У него свой путь, а у меня — свой. Путь самурая.

— Надо его поискать, — озабоченно сказал Зема и заглянул под диван, выкатывая оттуда пыльный шприц. — Здесь его нет… А на балконе?

На балконе Сашки тоже не было. Зато там были небо и звезды. Луна висела рядом, ее можно было потрогать рукой — все-таки квартира была на шестнадцатом этаже.

Играл магнитофон.

пел певец.

Зема сел на перила и повернулся к Вовчику.

— Как-то нехорошо получилось, — озабоченно сказал он. — Сашку надо найти. Он адрес знает того мужика, который этим самым «чертом» торгует!

— Амиталом, — с чувством превосходства поправил Вовчик.

— Так я полетел? — Зема взмахнул руками и исчез в темноте.

Вовчик посидел немного, без особого интереса выпил водки. Друзья называется! Укололись — и по своим делам. Вовчик в таких ситуациях любил пообщаться, пофилософствовать, и одиночество ему было совсем не в масть. Он выпил еще, встал и выдвинул из угла мольберт на подставке. Он рисовал картину, она называлась «Визит портрета Дориана Грея в Третьяковскую галерею». Некоторое время он любовно рассматривал ее, потом понял, что в картине чего-то не хватает. Он сел за опустевший столик, задумчиво разглядывая свою работу. На картине не хватало красных тонов. Теперь он понимал это отчетливо.

Красная краска у него закончилась, но это было легко исправить.

Вовчик выпил еще, потом встал, прошел на кухню и порылся в столе. Нож был на месте.

— Как повяжешь галстук, береги его, — декламировал Вовчик, усаживаясь на край ванной. — Он ведь с нашим знаменем цвета одного…