Андрей Ангелов - Семь реинкарнаций

— Мы Вас возьмем, Оля. Будете работать много, а получать мало. Одно неверное слово и вылетите вон!

— Да, я согласна, — провинциалка и не вздрогнула. Карьера не начинается с должности начальника, в противном случае и карьеры бы не существовало…

* * *

И вот уже девятнадцать лет Ольга Петровна жила в едином ритме. И по единому графику.

Четыре часа вкупе тратила на дорогу – на работу и назад, — маршрутка, электричка, метро и ещё пешком часик, если в оба конца. Восемь пересадок, в общей сложности! Изо дня в день, сначала за зарплату, едва окупающую дорогу, через пару лет труда – уже оставалось на хлеб с маслом, а ещё через десять лет, — Ольга Петровна имела возможность помогать стареньким родителям.

Купив недавно машинку, — обеспечила себе некий комфорт и престиж, но время не экономила. По-прежнему, подъём в шесть утра и в кровать – поздно ночью. Кстати, о престиже.

— Олька, ну ты звизда! – вздыхали её подруги из Кукуево. – Мы тобою хордимся! Сама себи зделала, и не хде-та, а ин Москоу. В наших-то ебенях всё по-преж, а у теби крутявая житуха…

Жизнь действительно могла быть крутой, и поначалу даже была. По выходным дням, и никак не иначе! Ольга посетила все значимые музеи и галереи, сходила к подлинному Ленину и сфотографировалась с Лениным-актёром. Редкие кавалеры водили по ресторанам и известным гостиницам. Так Оленька побывала в «Метрополе» и в «Рэдисон Блю», — причем, как в их кафе, так и в спальных номерах. Ни один из кавалеров в итоге не женился и ребёнка Ей не заделал. Судьба вертела своенравным хвостом, даря золотой блеск «здесь и сейчас», — и только.

— Ты извини, я сегодня срочно уезжаю в командировку, — так говорили любовники, как под копирку, пряча глаза. Оленька всё понимала, сначала пыталась претендовать, потом – надоело. Забила!

* * *

Особенно нравилось Оленьке шариться по картинным галереям, — манила и звала Её живопись. Шастала в гордом одиночестве. Принципиально. Ведь она была ну-очень творческой девушкой, сама необычно (неформатно) рисовала, да и диплом дизайнера получила в итоге, — благодаря любви к искусству. Живопись Оля воспринимала как некий личный тотем, куда посторонним вход запрещен. Может, даже стеснялась этого?..

— Рыночные отношения и «свободный художник» — понятия несовместимые, — иногда повторяла Ольга. Как бы самоуговариваясь, что ли. Из года в год всё твёрже, по мере взросления.

Красивые платья, покупаемые на красивую зарплату – её грели больше, чем холсты с красками, пусть её собственного чудного исполнения… правда, не рисовала Оленька давно, в Москве точно ни разу не бралась за кисть.

— Искусство умирает без денег, — однажды вывела аксиому Ольга Петровна Огнева. – А само оно – денег не производит. А если таки производит, — то зачем мне тратить на достижение этого свои лучшие годы?

Интуиция почему-то тактично молчала, вполне, что в такт судьбе, — и поэтому Оленька свои лучшие годы тратила на офис, рисуя интерьеры чужих квартир. О будущем она (конечно) думала, но рациональность не устраивали мечты, типа разных-всяких «домиков у моря», и посему женщина мыслила реальными категориями.

— В ближайший год я займу должность чудака, который сидит за спинами нашего отдела, — откровенничала старший дизайнер с телевизором, одинокими вечерами. – Подсижу его, гада... недолго уж осталось. Тогда мне повысят оклад, и я возьму ипотеку, ну, за десять лет кредит отдам, и буду иметь свою квартирку в Москве. Машинка есть, мужиков «для интим-здоровья» — полно, в духовной сфере я имею авторитет, — верховное начальство меня ценит, как и заказчики.

С годами, целомудренность Оля так и не научилась поощрять, лишь пришлось съехать на кавалеров помельче. Грубо говоря, её теперь трахали в номере стоимостью не 25 тысяч, а в номере за 2 500. Ну и кафе… настала эра «Макдональдсов», — а чего Она хотела в сорок плюс?.. Ольга по-прежнему спала строго «по любви» и строго не с работы, а со случайными знакомыми. Не с каждым, Она себя ценила. Но. Не «Метрополь», Оля всё понимала и теперь.

* * *

Вообще, сегодня Ольга Петровна (будучи Ольгой Петровной) — смотрела на мужчин с неким презрением, если как на потенциальных мужей. Её напрягал мужской пафос в принципе, мужчины (конечно) не виноваты, такова их порода. Разок поймать страсть – это одно, а совместно делить быт – это другое. Неравноценная арифметика.

— Я считаю, что женщине мужик вообще не нужен! – озвучивала своё мировоззрение Ольга, в кругу коллег, в перерывах. – Я не мужененавистница, поймите правильно… Зачем мне кого-то обстирывать и кормить, кроме себя самой? Ради того, чтобы мне вкручивали лампочки раз в полгода или батарею чинили?.. Дак я и сама умею, если чё, а кто не умеет, дорогие мои, – всегда есть «муж на час».