Илья Шумей: Рудники счастья

-Замечательно! Но я бы рекомендовал Вам поскорее вернуться. Надвигается нешуточная гроза, и оставаться в такую погоду на открытой местности небезопасно.

-Вас понял, скоро буду.

В последний раз бросив взгляд на беснующиеся внизу волны, я с неохотой развернул квадроцикл и погнал его обратно к фабрике, чьи бесчисленные огни на фоне темнеющего свинцового неба выглядели как звездное скопление. Через минуту я выбрался на протянувшуюся вдоль берега дорогу и поддал газу, наслаждаясь последними мгновениями дикой свободы перед скорым возвращением домой.

Где я там смог бы вот так запросто взять и поехать кататься на квадрике? Только по выделенным дорожкам в одном-двух парках, напялив ярко-оранжевые жилет и шлем, аккуратно соблюдая скоростной режим улитки-пенсионера и рискуя нарваться на штраф за малейшее отклонение от разрешенного маршрута. Неудивительно, что желающих «развлечься» подобным образом находилось немного, от простой пробежки адреналина и то, пожалуй, больше получаешь.

Здесь же, за Стеной, человеку предоставлялась практически полная свобода, обратной стороной которой, впрочем являлся тот факт, что забота о безопасности также полностью ложилась на его собственные плечи, и тяжелая кобура с пистолетом на правом боку недвусмысленно об этом напоминала. Володя, конечно же, заверил меня, что оружие может понадобиться разве что бродячих собак отгонять, но поначалу я немного струхнул и хотел даже отказаться от выезда за территорию, но потом все же решил рискнуть. И не прогадал. Обнажать ствол мне так ни разу и не пришлось.

Руки сами вели машину по уже привычному маршруту, а я тем временем перебирал в уме те нелепые стереотипы, касавшиеся жизни за Стеной, что оказались разрушены за время моей относительно недолгой командировки.

Довольно скоро я понял, почему руководство компании перенесло все исследовательские работы и отработку новых технологий в расположенные здесь филиалы. Да, местные жители крайне беспечно относились ко всему, что относилось к технике безопасности и соблюдению установленных норм и правил, однако именно такой подход и давал им возможность выходить за привычные рамки, создавая нечто новое, прорывное, революционное. Нередко их энтузиазм, их любопытство приводили к печальным и даже трагическим последствиям, но, как говорится, не разбив яйца, не приготовишь омлет, не так ли?

То, как здешние технологи подходили к делу, меня порой откровенно пугало, и я на всякий случай заранее изучил, где находятся штатные огнетушители и эвакуационные выходы. Тем не менее, я не мог не признать, что они умеют добиваться требуемого результата, пусть даже ценой новых пятен химических ожогов на руках и ворохом проеденных кислотами лабораторных халатов. Такую методологию я назвал «эффективная безалаберность» и просто позволил событиям идти своим чередом, втайне надеясь, что до жертв и разрушений дело все же не дойдет. Химические ожоги, как ни крути, все не так страшны, как лучевые.

Работа с таким коллективом также напоминала путешествие в прошлое, где мы смешивали марганцовку с алюминиевой пудрой, после чего устраивали спринтерские забеги, спасаясь от разъяренных соседей, чьи вопли еле пробивались через стоящий в ушах звон от взрыва самодельной петарды, а вечером еще сочиняли различные оправдания обгорелым дырам в одежде. Здесь люди не боялись экспериментировать, пробовать разные, подчас идиотские решения, не боялись неудач. Это выгодно отличало их от наших домашних технарей, выглядевших на их фоне как постылый плетущийся по проложенным рельсам трамвай рядом с брутальным внедорожником, так и норовящим забраться в самую непролазную грязь.

Наши доморощенные «специалисты» все больше напоминали мне детей, что не наигрались в кубики, и продолжающих городить громоздкие и бессмысленные замки из стандартных блоков, будучи не в силах выйти за рамки заученных стереотипов. А ежели перебор всех доступных вариантов не помогал, они просто задирали лапки кверху, смиренно признавая свое поражение. Реальные открытия и изобретения, как я понял, уже давно перебрались за Стену вместе с производством и сопровождающим его персоналом. Дома же все свелось к простому и бездумному воспроизводству решений, найденных кем-то другим. В лучшем случае, наши умельцы могли добиться более-менее приемлемого результата в лабораторных условиях, но вот масштабировать его до уровня полноценного промышленного производства раз за разом оказывалось выше их сил.