Андрей Иванов: По ту сторону смерти

— Ты как? — Спросила она.

— Как что? — Начал, было, Кирилл, но тут же поправился. — Я? Отравился.

— А я утонула.

— Что, плавать не умела?

— Умела. Плохо. Ну… Не очень хорошо, но умела. Мы с сестренкой в заводи баловались, а там дальше течение. Вот меня и понесло. Я испугалась, запаниковала. Плохо помню. Помню, вода кругом, страшно, и очень страшно и хочется сделать глоток воздуха, просто невыносимо хочется.

Она шумно вздохнула и снова заплакала.

— Ну, не все же так плохо, — Кирилл приобнял девушку за плечи, — это тело умерло, мы-то здесь.

— А они там. Мама, сестренка. И я там, мертвая.

Нужно было что-то делать, говорить, Кирилл это понимал, но что….

— Это там ты мертвая, и не ты, а только твое тело, — решительно начал он, — И не все так плохо. Теперь мы знаем, а не просто догадываемся, знаем, что жизнь там не заканчивается. А еще знаем, что жить будем вечно. И не только мы, но и сестренка твоя и мама.

— Правда, — девушка оторвала лицо от колен и взглянула на него, — ты так думаешь? В ее глазах все еще стояли слезы, но само выражение лица… Нет, она еще не вышла из депрессии, но на нем промелькнула надежда.

— А что тут думать, мы-то здесь, мы живы. И они, когда их жизнь закончится, тоже не умрут, мы-то теперь это наверняка знаем. Разве это плохо? И ты еще с ними встретишься… Если в рай попадешь. Мне сказали, что мы, вроде как, тут не навсегда, а просто для того, чтобы прожить жизнь до конца, раз уж на Земле не получилось. Так что отставить расстраиваться, думаю, знай твоя мама, что с тобой все в порядке, она бы обрадовалась.

Девушка вздохнула, а потом улыбнулась:

— У меня восемь лет назад папа умер, он хороший человек был, правильный, он точно в рай попал. Если бы я тогда узнала, что с ним все в порядке, я бы, наверно, от счастья летала. Я так сильно тогда переживала.

— Ну вот, видишь, — произнес Кирилл, — теперь ты это знаешь.

— А ведь и правда, — теперь девушка улыбалась, улыбалась той чистой и светлой улыбкой, которая бывает только тогда, когда идет от души.

И, смотря на девушку, Кирилл сам почувствовал, как в его душе словно разжимается какая-то пружина, тот ком мыслей о смерти, что сознание предусмотрительно спрятало «на потом». Похоже, убеждая ее, он и сам осознал, что в таком посмертии были и приятные моменты. Очень даже приятные — вечная жизнь, понимание, что все, кто тебе был дорог, тоже не умрут, не умрут никогда.

— А еще тут есть магия, — заговорщицким голосом прошептал он, взглядом показав на свой посох, — ты за кого там играла? — И вот это «там» получилось у него естественно, и даже как-то само собой разумеющееся.

— Хилом, целительницами. А если я здесь целительницей стану, можно я тебя лечить буду?

— Можно, — с улыбкой ответил Кирилл, — но вот только для начала тебе бы к учителю спустится. Они там, на первом этаже, стоят, возможно, видела, когда сюда проходила?

С этими словами, он быстро поднялся и помог встать девушке. Ждать, когда новая волна отчаяния захлестнет девушку, он точно не собирался. Ему удалось выбить ее из порочного круга мыслей о смерти и теперь нужно было развивать успех.

— И да, мы, сударыня, не представлены. Кирилл. — Он манерно поклонился, сделав жест несуществующей шляпой.

— Марина, — произнесла она, попытавшись изобразить реверанс.

Обучение у целительницы как две капли походило на речь чародея, и по тому, каким удивленным стало лицо Марины после того, как целительница коснулась ее лба, Кирилл догадался, что девушка также получила весь тот багаж знаний, что достался ему.

— А мы что, получается, ненастоящие? — Прошептала она.

— Как это, ненастоящие? — Кирилл даже опешил от этого вопроса.

— Ну, тела наши, они ведь не из… — тут девушка запнулась, — не из мяса.

— Ну… Да, — медленно начал Кирилл, боясь, что Марина снова впадет в уныние, — но так ведь это нормально. Нам же еще на Земле обещали, что на тот свет попадает душа. И это даже лучше. Представь, никаких переломанных костей, оторванных рук, выдавленных глаз… — Запнувшись, закончил он, видя саркастический взгляд Марины.

— Да, умеешь ты подбодрить девушку в трудную минуту. — Голос у Марины скорее был насмешливым, чем расстроенным.

Сам Кирилл был с ней категорически не согласен, не эта ли мадам только пять минут назад лила слезы этажом выше. Но говорить он ей этого не стал, а схватив за руку, потащил на улицу:

— Пошли, покажешь, чему ты там научилась.

Как это часто бывает, ожидание чуда оказалось приятнее самого чуда. Нет, выпустив свой первый огненный шар по стоящему во дворе манекену, Кирилл не расстроился. Просто перед тем, как использовать магию впервые, он чуть ли не трясся от возбуждения. Магия, настоящая магия была у него в руках. А на деле, из навершия посоха сорвался огненный мячик не больше теннисного, и с негромким хлопком разбился о деревяшку. Почти буднично, без какого-то произнесения заклинания, без некоего таинства в душе, вот просто подумал, и заклинание сработало. Чувствуя себя обманутым ребенком, он добавил манекену оцепенение, которое здесь называлось «провал во времени». Манекену что огненный шар, что «провал во времени» никакого видимого вреда не нанесли, а последнее на деревянном чучеле вообще никак визуально не отразилось. И, разозлившись, вот только непонятно, на кого, Кирилл подскочил к манекену и нанес два последних из изученных ударов. А вот это оказалось даже несколько интереснее. Заклинание «огненный посох», действительно окутало огнем посох на несколько мгновений перед ударом, а проводя «силовой удар» Кирилл буквально нутром прочувствовал, как передает манекену некий импульс. Лечить манекен было бессмысленно, поэтому в завершение Кирилл использовал заклинание усиления, представив, что использует его на себя и Марину.