Виталий Волков - Письма из райских кущ

Lange Rede kurze Sinn. Я им на вручении так и сказал. Я напомнил 2005 год, позорные выборы в Афганистане, которые наши свободные страны признали демократическими, потому что избрать того, кого тогда избрали, представлялось рациональным и даже гуманным ввиду альтернативы – талиба или какого-нибудь другого рьяного исламского богослова. Что после этого произошло? То, плоды чего мы сейчас пожинаем. Вдруг изо всех щелей обратно на свет полезли талибы. Вдруг немцы, еще молодые ребята, принялись обращаться в ислам, и поехали в афганистаны-пакистаны, воевать. Против чего? Против несправедливости! Их называли заблудшими овцами, искали причины в неблагополучии семей, в трудном детстве – только причина совсем в ином. Причина – это разочарование в идеале. Поднявшийся выше рухнет ниже. Парадокс в том, что это мой тезис, об этом книга – но «они» дают мне премию за «защиту консервативных ценностей». На дворе 2018 год, в Европе неолиберализм ускоренным темпом трансформировался в неоконсерватизм, а в Амстердаме вообще больше нет деления на левых и правых, там есть те, кому за тридцать пять – сорок – это консерваторы, и «кифферы» (примечание – от «киффен») на другой стороне баррикад. Этим до двадцати пяти. Ты же помнишь, как год назад там «кифферы» палили баррикады, перекрыли мосты через каналы. А в отрядах специальной полиции и добровольческих дружинах, разметавших «кифферов», не было ни одного мужчины младше тридцати!

Я им, из фонда Ангелы Меркель, так и сказал, что мой мнимый консерватизм, то, что они приняли за консерватизм – это, наоборот, проявление левацкого начала, сильного во мне. Я против крушения основ морали, но именно поэтому я – в крайней форме – не против даже террора! Как хирург не может быть принципиально против ампутации. И что ты думаешь, Ханс, они возмутились? Они передумали вручать? Они изгнали меня из своего храма на Avenue Louise? Ничего подобного. Они даже не утрудили себя тем, чтобы меня переубедить! Только переглянулись меж собой, как будто им ведома высшая мудрость, а я – неразумный юноша с прошлым «киффера», которого они посредством разумного воспитания и поощрения, терпеливо перевоспитают в «своего».

Вот тогда я вспомнил твой давний-давний совет: на Западе не верить ласке и подаянию, но никогда от них не отказываться, чтобы не обнаружить своего понимания ловушки и не нажить врагов на всю жизнь. Так что премия у меня в руках, и, если ты все же решишь нарушить твой обет больше ни ногой на Запад из твоей крепости (не знаю даже, как теперь правильно формулировать, восточная твоя крепость или оплот западного материка, в зависимости либо от географического, либо от этнологически-демографического принципа. Поэтому буду придерживаться принципа дуальности), так вот, если ты выберешься ко мне в гости, в мой теперь ставший восточным, ориентальным, западный город Кельн, у нас будет на что погулять, как в прежние времена.

Правда, я теперь опасная компания. Стоило газетам написать о моей премии имени Ангелы Меркель, как на мой абонентский ящик в интернете пришло письмо от какого-то активиста левого крыла партии «пиратов». Зовет предателем, грозит убить. Вот так просто. Еще пару лет назад я бы на такую писульку не обратил бы внимания, но после баррикад в Амстердаме и взрывов в Париже к угрозам «кифферов» я стал относиться серьезнее. Поскольку, несмотря на недовольство жизнью и собственным путем, смысла в ней еще не утратил окончательно. Тем более, рядом Артур, который во мне нуждается.

В любом случае, ждал бы тебя в гости, особенно если ты захватишь с собой ящик твоего любимого берлинского темного Bock. Я надеюсь, большие перемены последних лет не отразились на его качестве? До Нового года я не намереваюсь надолго покидать дома, буду на месте. И так задержался в Брюсселе. После премии, уже журналистом, неделю был в Европарламенте. Там заседали. Слушания по энергополитике, (но это тебе скучно), по положению в Киргизии и в Непале. Тебя интересует положение в Непале? А вот их интересует. И ни слова за неделю о положении в Брюсселе, в Париже, в Амстердаме. На заключительном фуршете я подошел к зампредседателю комитета Европарламента по безопасности. Он немец, раньше служил в пресс-службе Цу Гуттенберга, мы с ним с тех времен ходим в знакомых. За рюмкой кофе я задал ему вопрос, что они себе думают с «кифферами», с «братьями-мусульманами», с введением судов шариата в Марселе и в Кадисе? Целую неделю я там вытерпел ради возможности задать ему на ухо этот вопрос, целую неделю мучил себя их крашеным крюшоном с вишневым сиропом. Ты этого напитка и пивом-то не назовешь, Ханс. Знаешь, что он мне ответил? «Молодежь, воспитанная в сытости, склоняется к анархии, – сказал он, смерив меня сверху вниз, благо он детина высокорослый, – они склоняются, но от шоколада не откажутся. Европа всякое пережила, и это переживет, если сохранит рамочные условия».