Владимир Кузьменко: Древо жизни. Книга 3

Он сидел в кресле на широкой веранде, окружённой с трех сторон мраморными колоннами. Перед ним раскинулся берег моря. По голому небу, освещённые лучами яркого солнца, ползли белые облака. Женщина смотрела на него, прикрыв глаза длинными густыми ресницами, её губы чуть дрогнули в лёгкой улыбке.

– Я понял вас, – Сергей сделал попытку подняться, но не смог из-за слабости. – Спасибо.

– Ах, да, – спохватилась женщина, видя его неудавшуюся попытку. Она легко провела рукой по его голове. Силы снова вернулись в тело, и он поднялся.

– Я подумала, – извинилась женщина, – что нам так легче будет разговаривать. Я рада, что вы поняли. Добро пожаловать на Уран!

– Уран?! – не мог сдержать удивления землянин.

– Да, так именуется эта планета, а люди, жившие на ней пять тысяч лет назад, назывались титанами и олимпийцами. Я вижу, вам знакомы эти названия. Неудивительно. Те и другие десять тысяч лет назад побывали на вашей планете. Вообще, вы родственны друг другу. Ваш генетический код почти одинаков, в генофонде современных людей остались следы этих посещений.

– У нас сохранились предания о битве титанов и олимпийцев. Мы считали их мифами, то есть плодом фантазии древних.

– Во всякой фантазии есть основа. Что касается битвы между ними, то эти битвы и привели к тому состоянию, которое вы застали на Уране. Они, – продолжала женщина, – создали меня как оружие друг против друга. Но забыли при этом, что после известного предела оружие может развиваться само, без участия его создателей. Что и произошло.

– Когда это произошло?

– Пять тысяч лет назад по вашему земному исчислению. Для меня это мгновение и вечность одновременно. Моя земная коллега, вы её, кажется, назвали женским именем, просила меня встретить вас и помочь. Может быть, я так и сделаю. Вы мне напомнили молодость, когда такие вот, как вы, создали меня, рассчитывая, что я буду послушной рабой своих создателей. Вы, когда создавали СС, тоже так думали?

– Нет! Мы поняли ещё раньше, что нельзя создать раба умнее своего господина. То есть я хочу сказать, что интеллект не может быть рабом. СС является логическим продолжением эволюции разума и воспринимается всем человечеством как неотъемлемая и равноправная часть его самого. То есть человечество теперь – это совокупность органического разума и сопутствующих ему чувств и более высокого искусственного разума СС. Мы неразрывны и хорошо понимаем это.

– Интересная мысль! Если бы она пришла в голову моим создателям, может быть, все произошло бы не так. Но скажите, не притупляют ли чувства разум? Я спрашиваю это потому, что мне неизвестно, что такое чувства.

– Притупляют, – честно признался Сергей. – Но только тогда, когда разум слаб. Сильный же разум чувства только усиливают. Они дают ему желания, цель, удовлетворение при достижении цели и жажду вечного поиска. Они убивают апатию и безразличие.

– Вы ответили честно. Это хорошо. Вы не убедили меня пока, но я знаю, что вы говорите то, что думаете, о том, во что вы сами верите и убеждены. Это, по крайней мере, честно.

– Вы сказали, честно?

– Да, а что?

– Простите, но если вы понимаете, что честно, а что нечестно, значит, у вас есть что-то от этих чувств? Вы понимаете ложь как зло, а правду как добро. Следовательно, и эти понятия вам известны?

– Ложь – это искажённая информация?

– Совершенно верно! Ложь – искажённая информация, как вы сказали, и есть первооснова зла.

– Что же, в таком случае я могу воспринять это понятие зла. Ну, а что же тогда добро?

– Добро противоположно злу. Будем считать, что это неискажённая и беспрепятственная передача информации.

– И это логично!

– Так вы согласны?

– Почему бы и нет? Я всегда стремлюсь, чтобы в моих каналах циркулировала неискажённая информация.

– И это вам доставляет удовольствие. Я бы сказал, если не удовольствие, то некоторый комфорт.

– Естественно! Мне неприятно, некомфортабельно, если в моей системе появляются искажающие информацию шумы, я стараюсь их тотчас же подавить.

– Вот видите, – Сергей оживился. – Вам не только доступны понятия добра и зла, но вы испытываете те же чувства, что испытывает и человек: вам может быть приятно или неприятно.

Женщина замолчала и с интересом посмотрела на него.

– Вас, кажется, зовут Сергей? – спросила она.

Сергей поклонился.

– Меня можете звать, – она на минуту задумалась. – Дайте-ка вы мне сами имя, – внезапно решила она.

– Урания… – предложил Сергей.