БРАЙАН СТЭБЛФОРД: Карьера на поприще сексуальной химии

И снова Джованни преисполнился оптимизма в отношении личных проблем. Он больше не беспокоился о недостаточности своего мастерства; теперь он испытывал уверенность, что любая девушка, которая будет вынуждена влюбиться в него, в ответ получит стопроцентное сексуальное удовлетворение. Теперь он занимал гораздо лучшую позицию, чтобы соперничать с прославленным тезкой.

Но Джованни уже вышел из возраста желторотого юнца и мечтал не только о новых биотехнологических открытиях. Его отношение к окружающим претерпело более драматическое изменение, и ученый решил, что тот Казанова, которому стоит подражать, - не древний Джованни, а его собственный отец Маркантонио. Он подумал, что ответ скрывается в моногамии, и захотел жениться. Джованни уже перевалило за тридцать, и ученому казалось, что ему нужна партнерша-ровесница: зрелая, рассудительная женщина, которая внесет в его жизнь порядок и стабильность.

Эти аргументы привели к тому, что Джованни влюбился в своего бухгалтера, тридцатитрехлетнюю разведенную Дениз. Доходы его неуклонно росли, и у ученого всегда был повод встретиться за обедом с Дениз, чтобы обсудить способы уменьшения налогов - естественно, законным путем. Так что у Джованни было достаточно возможностей добиться контакта их кончиков пальцев и вскружить женщине голову. Он организовал все предприятие очень осторожно и - как ему казалось - гладко, изящно позволив Дениз соблазнить себя на третьем свидании. Он все еще чувствовал некоторое стеснение и тревогу, но женщина вроде бы осталась довольна его мужской силой.

Родители молодого ученого с радостью восприняли новость. Отец даже всплакнул от счастья при мысли, что имя Казанова теперь перейдет следующему поколению, а мать (верившая, что женитьба - это своего рода сертификат;

принадлежности к человеческой расе) пребывала в состоянии сентиментальной эйфории несколько месяцев.

Забеременев, Дениз ушла с работы буквально через несколько недель после медового месяца, передав в руки других финансовых колдунов задачу распределять и защищать бурный прилив средств, хлынувший на банковские счета Джованни, когда ловкач Мелмот принялся осмотрительно распродавать новое открытие ученого.

Джованни очень любил Дениз и с течением беременности привязывался к жене все больше и больше. Когда же она родила девочку - названную в честь его матери Джен-нифер, - ученый почувствовал, что обрел рай на земле.

К несчастью, пик его радостных переживаний вскоре прошел. Дениз впала в послеродовую депрессию и начала находить свою энергичную сексуальную жизнь чересчур обременительной. Она бессознательно все еще держалась на крючке волшебного протеина с кончиков пальцев Джованни, но эмоциональные отклики женщины исказились и смешались, так что ощущения любви и влечения вызывали ручьи страдальческих слез.

Джованни все время находился в нервном, напряженном состоянии и не знал, что делать. Новая волна вины медленно накрывала его. Какой бы ни была причина, он в ответе за все. Он заставил Дениз полюбить себя и до сих пор не чувствовал себя мошенником лишь из-за уверенности, что женщина пожала весь урожай удовольствий, выросший на поле любви, так внезапно заколосившейся в ее сердце. А теперь все пошло наперекосяк, и ученый считал, что предал и погубил жену.

Джованни тосковал и мучился, Дениз винила себя и в смятении своем все глубже погружалась в отчаяние. Несчастная пара подпитывала горечь друг друга, начиная ощущать взаимное отвращение. И эта невыносимая ситуация привела к одной страшной ошибке, которую Джованни неизбежно пришлось совершить.

Он рассказал жене все.

С любой точки зрения это был роковой поступок. Когда Дениз услышала, что он, словно марионетками, управлял ее лучшими и интимнейшими чувствами, дергая за химические нити, ее любовь к мужу претерпела чисто психосоматическую трансформацию, обернувшись горькой и возмущенной ненавистью. Женщина тотчас же покинула Джованни, забрав с собой малышку Дженни, и подала на развод, потребовав тридцать миллионов долларов компенсации за биохимическое вмешательство в ее эмоции. Сделав это, она вынесла на первые полосы газет новости о предприятии, которое Мармадук Мелмот так тщательно скрывал, вызвав настоящий бум.

Последствия вообразить легко. Мир в 2010 году представлял собой царство, в котором женщины высокоразвитых стран практически во всем сравнялись с мужчинами. Феминистки с удовлетворением оглядывались на века яростной борьбы с легальным, общепринятым пренебрежением; героини женского движения успешно сражались с дискриминацией по половому признаку при приеме на работу, с дискриминацией в образовании, с дискриминацией в физической и духовной жизни. Хотя в результате прогресса перед ними открывалось принципиально новое тысячелетие, они еще слишком хорошо помнили трудности, с которыми удовлетворялись их требования, и с параноидальным напряжением относились к любой угрозе своим достижениям. Открытие, что почти двадцать лет богатейшие мужчины мира тайком покупали биотехнологии, специально созданные для манипулирования женщинами и их сексуального угнетения, породило скандал, равного которому мир сексуальной политики еще не знал.