Вера Крыжановская: Смерть планеты

Далее началось нечто новое и страшное. Скользя с невероятной быстротой, точно развертывалась бесконечная лента кинематографа, и на ней как живая действительность проходила история мира, начиная с настоящего времени до все более и более отдаленных времен; когда же эта удивительная панорама дошла до формирования земного шара, лента свернулась и исчезла, заменившись сероватым светом, быстро окрасившимся в фиолетовый. Вся атмосфера теперь дрожала, свистела, звенела, и этот странный металлический мрачный звон походил на погребальный звон колоколов, словно возвещавших агонию мира. Вдруг все смолкло и настала томительная, жуткая тишина, как перед бурей.

В эту минуту из пространства сверкнул широкий луч света, который рассеялся, точно небеса приоткрылись, и на этом сверкавшем, как снег на солнце, фоне, окруженная легионами светлых духов, появилась фигура Христа во всем Его Божественном величии и неувядаемой Божественной славе: Христа, Которого человечество постоянно распинало, Чьи Божественные заветы отказалось признать и в жертву тьме принесло божественную часть своего существа. С глубокой грустью и бесконечным милосердием смотрел Спаситель на нечистую, копошившуюся у Его ног толпу, на этих несчастных слепцов, которые все отрицали, все оскверняли, все поносили, а Он не осудил ни одно существо, одушевленное дыханием Отца Небесного; они сами были собственными палачами, создав своими злодеяниями и пороками ту среду, где им предстояло искупать свою вину.

И вот раздался голос ангела, призывающего тех, кто верил и молился, несмотря на дурной пример, тех, кто поддерживал связь с Божеством, и, наконец, тех, кто до конца благодетельствовал страждущее человечество и служил опорой верующим. Как море света, поднялось славное воинство высших существ, которых люди называли святыми, и сплотилось по правую руку Христа; около них стали те, кои своей верою, борьбой и страданиями заслужили быть присоединенными к стаду Спасителя. И когда завершился последний акт, отделивший праведные души от закоренелых грешников, Божественное Видение поднялось, увлекая за собою добро, побледнело и исчезло в пространстве.

Теперь окружавший землю мрак озарился кроваво-красным светом, и на этом огненном фоне появился дух зла, оставшийся хозяином на земле, которую он погубил; а вокруг него витали тысячи развратных существ, бывших пособниками этой гибели и теперь предвкушавших наслаждение насытиться кровью своих жертв. С жестоким глумлением смотрел дух тьмы на жалкую, мятущуюся у его ног толпу, рычавшую от ужаса и мучительной тоски, словно забавлялся ее страданиями.

А разнузданные стихии грохотали, как тысячи громов, земля разверзалась, выкидывая исполинские фонтаны кипящей лавы; в огромные, равные целым странам расселины вливались моря, образуя столбы пара, поднимавшегося, казалось, к небу; материки сливались и земля сжималась, а смещенные каменные массы нагромождали новые горы и обнажали бездонные пропасти. Пелена огня разливалась потоками и сметала все на своем пути; рев вод, ломавших земную кору, взрывы и свист урагана, слившего воедино землю и небо, образовали неописуемый хаос.

Преступный отрицатель в безумной гордыне, дерзнувший называть себя Антихристом, выпил сам первородной эссенции и дал ее другим, а послушные незыблемым Божеским законам стихии не уничтожили дерзких, отведавших таинственной субстанции, делавшей их неуязвимыми для космических сил. В глубине пещер, образовавшихся кучами разбитых скал, бродили безобразные, обезумевшие голые существа, и в глазах их отражались все пережитые во время страшной катастрофы муки; они,- изведавшие все тонкости «цивилизации», наслаждавшиеся всевозможным комфортом, доставляемым богатством и утонченной роскошью, блуждали нагими, как в первый день появления на свет.

Между этими тощими, полными отчаяния существами бродил и могущественный Шелом Иезодот, такой же голый, жалкий, как и те, кого он соблазнил. Его дьявольская наука была ему уже бесполезна; он понял наконец, что был ничтожным презренным созданием, которое Всемогущество Божие поразило и обратило в ничто. От погибшего могущества у него оставались одни лишь ропот и ненависть к Богу, кипевшие в глубине его мрачной души.

Но Отец Небесный в Своем бесконечном милосердии не бывает неумолим. В густом фиолетовом сумраке, окутавшем мертвую землю, предстал огромный золотой крест, окруженный широким светлым сиянием, – таинственный символ искупления и вечности, всемогущий знак, укрощающий зло. Кроткий свет его указывал отверженным путь к покаянию, путь к спасению и Предвечному Отцу…