Юрий Никитин - Сингомэйкеры

Но я не могу придумать даже такое, моя дисциплина абсолютно академична, я уж и не представляю, как эти толстосумы намереваются приспособить мои знания. Разве что дадут лопату и пошлют копать от забора и до обеда, но и для этого проще нанять мигрантов… Впрочем, как известно, интеллигентный человек даже канаву выкопает быстрее и лучше, чем стандартный работяга, которому надо успеть пару раз сбегать за водкой, двенадцать раз покурить и несколько раз сходить в бытовку полапать кладовщицу Маньку.

Так что да, могут дать и лопату…

Он рассматривал меня очень внимательно, я чувствовал себя, словно боярин под проницательным взором Ивана Грозного.

— На вас получены самые хорошие характеристики, — заметил он, — но я предпочитаю старые испытанные методы. Бывает, посмотришь на человека и сразу видишь, кто он и что, а все бумаги, которые собрал и принес, — липа, хоть и настоящая. Да-да, бывает такое, дипломы и награды настоящие, а все равно липовые.

Он помолчал, ожидая моей реакции, я спросил настороженно:

— Хорошие? Характеристики?

— Представьте себе.

— Господи, откуда?

Он чуть-чуть раздвинул губы в улыбке.

— У нас свои каналы.

Я сказал скромненько:

— Да сейчас почти все лауреаты — липовые. А те, кто чего-то стоит, брезгливо сторонятся такой известности.

Он поинтересовался:

— Вы тоже сторонитесь?

Я ощутил ловушку, ответил осторожно:

— Нет, просто работаю. Мне моя работа нравится. А что меня не увенчивают дипломами… ну и ладно. Мне и без них хорошо. Работе это не помогает и не мешает.

Серые глаза всматривались в меня с интенсивностью даже не рентгеновского аппарата, а чего-то помощнее, вроде гамма-излучателя.

— Мы хотим вам предложить работу, — проговорил он наконец. — К стыду своему, должен сообщить, что вас заметили не здесь, под боком, а ребята из Гарвардского университета. Хотя они тоже наши… Сообщили, порекомендовали. Правда, мы тоже кое-что замечаем у них под носом, чего они не видят.

От его слов повеяло большими деньгами, сердце забилось чаще. Кончики пальцев возбужденно зачесались, словно уже пересчитывают крупные купюры.

— У вас, — сказал я осторожненько, — большая фирма… наверное.

Он чуть раздвинул в улыбке губы.

— Давайте сперва о том, что мы можем вам предложить. Первое: зарплата у вас будет… сколько получаете сейчас?

— Триста долларов в месяц, — ответил я, умолчав, что уже не получаю.

Он кивнул, лицо не изменилось, когда проговорил:

— Ну, мы можем предложить вам в десять раз больше. Например, три тысячи устроит? Хотя что мелочиться?.. Пять тысяч долларов. Плюс — любая машина, квартира в престижном доме… сами подберете варианты, платиновая карточка, авиабилеты на все рейсы в любые точки мира… и прочая ерунда, отсутствие которой не должно беспокоить творческого человека. У него просто все должно быть, чтобы не обращал на быт внимание, а занимался делом. Не так ли?

Я, потрясенный, словно на полном ходу ударился на мотоцикле о стену, пробормотал:

— Это теория… На самом деле даже творческие люди, заполучив большие деньги, либо спиваются, либо бросают работу.

— Рад, что вы это учитываете, — сказал он.

— Да что учитывать… Насмотрелся.

— Понимаю вас, — сказал он сочувствующе. — Но ваш психологический портрет говорит, что вы весьма устойчивы к таким соблазнам.

Я осмелился чуть-чуть пожать плечами.

— Вряд ли это устойчивость. Я не такого высокого мнения о своей железной выдержке. Просто я люблю свою работу, а это перевешивает другие соблазны.

Он коротко взглянул на экран компьютера, снова кивнул.

— Да. Совпадает.

Он чуть улыбнулся, и я осмелился поинтересоваться:

— Неужели там моя медицинская карточка?

Он кивнул.

— Здесь больше, чем карточка. У вас прекрасный показатель искренности. Практически вы ни в одном слове не соврали, не преувеличили, не преуменьшили! А вы же знаете, что никогда человек не бывает так близок к идеалу, как при заполнении анкеты для приема на работу.

— И все равно, — сказал я, — что-то слишком высокая у вас зарплата для человека моего уровня. И все эти бонусы, словно я управляющий банком. Такое ощущение, что вы меня с кем-то спутали.

Он покачал головой.

— Нет-нет, с финансами все верно. Но я благоразумно не упомянул о том, с чем это связано. Сперва, так сказать, сладкую и очень крупную морковку, а потом — хомут на шею. Дело в том, что будете допущены к очень большим тайнам.