Талани Кросс - До и ПОСЛЕ - Исход

Это было две недели назад, и теперь восторг приутих. Кристина знала, что он не представляет угрозы. Хотя когда он еще преподавал, его боялись практически все, включая учителей и завучей. Фриер был остр на язык и весьма вспыльчив, но это не делало его злым человеком, по крайней мере, сам он себя именно так и оправдывал. Алекс мог пренебрегать некоторыми нормами приличия, но свое дело он знал назубок. Фриер был хорошим учителем, пока однажды не назвал директора школы «зализанной старой курицей, которая ничего не видит дальше своего клюва» при всем школьном совете, родительском комитете и учениках. Он проработал еще два дня, и больше в школе его никто не видел. Кристина считала его идиотом. Она не понимала, почему он не мог сдержать свой язык за зубами. Хотя сейчас она уже сомневалась в том, что он так уж глуп, ведь каким-то волшебным образом этот забулдыга был все еще жив, когда большая часть ее знакомых уже отдали Богу душу. Хотя возможно, дело в том, что дуракам везет. Для него эта скоротечная эпидемия началась и кончилась насморком, в то время как отец Кристины у нее на глазах превратился сначала в живой, а затем и в мертвый ходячий мешок с костями. Она отмахнулась от этой мысли, не желая погружаться в печаль. За окном размеренно мельтешили деревья. Ехали они не быстро, машина выдавала около шестидесяти километров в час. Могла бы и больше, но Алекс Фриер любил свою железную крошку и не хотел угробить ее сейчас, когда ни в одном автосервисе он не найдет для нее мастера.

Они ехали без музыки и пустого трепа. Это и раздражало, и успокаивало. Ей не хотелось ни песен, ни аудиокниг, но и ехать со вздорным бывшим учителем в полной тишине было почти невыносимо. «Тишина — первый враг неспокойной совести», — говорила ее бабушка и в чем-то была права. Тишина всегда обнажает мысли, от которых хочется убежать. Вот и сейчас Кристина попала в осаду этих беспокойных роящихся в голове мух. Она была благодарна Алексу за то, что тот подобрал ее, накормил и, можно сказать, взял под защиту. Но это так тяготило ее. Ей было непривычно и неприятно от того, что она в долгу перед позором всей школы, несмотря на то, что сейчас репутация не имела уже никакого значения. Факты оставались фактами. Благодаря склочному Алексу, ей даже несколько раз удалось принять подобие душа, чего Кристина постоянно желала и своему водителю. Запах алкоголя, чипсов и пота был не лучшим, но постоянным попутчиком.

Она прижималась лбом к стеклу, желая отвернуться и спрятаться от Алекса. Перед глазами проплывали сельские домики, деревья, разбитые машины, изредка мертвые, а порой и полуживые тела. Наблюдая смену декораций за окном, Кристина нарушала негласное правило всех путешествующих: «не вглядывайся в то, что размазано по обочине». Если раньше на дороге можно было увидеть труп сбитого животного, неосторожно выскочившего на дорогу, или птицы, которой было мало неба, то теперь можно было насмотреться не на один диагноз у психиатра. Хотя, смотри, не смотри, машина каждый раз подпрыгивала, переезжая чью-то конечность, от чего Кристина прикладывалась лбом о стекло. Лишь когда она уже почти набила шишку, решила подложить под голову куртку.

Из депрессивно-апатичного состояния ее вывел его вопрос, однако осознав его, она тут же впала в ступор.

— Как ты относишься к самоубийцам? — прогремел глубокий чуть захмелевший голос.

— Что? — только и произнесла она.

— К самоубийцам… — повторил он. — Как относишься?

Она молчала. В отверстии для воды между их сиденьями стояла начатая бутылка пива, первая за сегодня. Алекс отхлебнул из нее.

— К спрыгнувшим с моста, наглотавшимся таблеток, перерез…

— Я поняла, поняла! — раздраженно перебила она.

— И что думаешь?

— Это намек? Я вам так надоела?

Он едва заметно улыбнулся.

— Нет, просто тема для разговора. В нынешние дни, думаю, довольно актуальная.

— Я… я об этом не думаю. Я не знаю. Это, — она поморщилась, — странный вопрос.

— Я думаю, — сказал Алекс и, отхлебнув еще пива, вернул бутылку на место, — что человек должен проходить через все, что пошлет ему судьба. Вот, например, сейчас. Я видел людей, которые пускали себе пулю в лоб или травились таблетками. Они так боялись столкновения с действительностью, что уходили, даже не попробовав побороться.

— Не всегда дело в страхе. Иногда…

Теперь перебил он, и это разозлило ее. Создалось впечатление, что Алекс задает вопросы не для того чтобы услышать ответ, а чтобы продемонстрировать свой.