Леонид Могилев - Историк

Для уничтожения модуля кораблю пришлось бы совершить маневр по входу в истинное пространство, что должно было занять около часа и командир начал маневр.

«Да. Когда я выбрался из своего космического трамвая, живой, не сожженный и совершенно трезвый, вокруг было пустое летное поле.

Анализ атмосферы давал полную пригодность. Я был без скафандра, в своем любимом кожаном пальто и в шляпе с широкими полями.

Где-то недалеко залегли их боевики — цвет нации. В помещениях аэродрома было выключено освещение. В небе появились и повисли их аппараты. Я поднял руки над головой и прошел несколько шагов в направ­лении какой-то башни. Ничего в ответ не последовало. Тогда я сел на плиты аэродрома и стал ждать.

Времени у меня было мало, так как для того, чтобы совершить маневр, командиру требовалось примерно час по бортовому времени. Через пятнадцать минут показались и двинулись ко мне доблестные гуманои­ды, и я встал и помахал им рукой.

— Привет, ребята,— сказал я на чистом языке этого континента.

— Привет,— ответил кто-то, похожий на амери­канского сержанта времен второй мировой войны.

Их было пятеро. Двое в форме, трое в гражданском, а может и наоборот. И тогда я спросил:

—А, что, парни, нет ли у вас чего-нибудь промочить горло?

—Конечно, есть, — невозмутимо ответил «сержант», и тогда стало немного веселее.

—Как видите, мы быстро освоили ваш чудесный язык. Эти новомодные шлемы, которые вталкивают в голову столько слов, прекрасная штука,— но тут подъехало нечто вроде джипа, солдат вынес оттуда столик и стал сервировать. А я, поскольку времени было мало, взял со столика то, что могло быть бутылкой и отковырнул пробку.

—А ничего. Забористая штука.

— Мы рады,— запинаясь стал выговаривать штат­ский, а тем временем около башни явственно ощуща­лось движение сил грозных и неумолимых. Да и пора было заканчивать комедию.

— Мне не терпится увидеть одну вашу книжку. Страсть люблю почитан что-либо этакое. «Миг». Нельзя ли достать где-нибудь?

Они были поражены и видимо никак не могли понять, что же такое происходит, и не розыгрыш ли это вообще, и не месть ли за сбитые модули, и угрюмо поглядывали на небо.

Вы прекрасно информированы. А мы давно болтаемся тут неподалеку. И кстати, вы напрасно спалили наши мирные суденышки. Но я не сержусь. Это право аборигенок.

Вся компания зашепталась, замигали огоньки раций, завертелись антенны на фургонах, засветилось несколько окон в здании. А к нам уже приближался какой-то фургон, в котором меня, кажется собира­лись вывезти.

—Я охотно отправлюсь с вами в любое путешест­вие, но прежде, нельзя ли подержать в руках этот образчик высокого художественного слова? Я… мне не терпится узнать, что там дальше произошло на планете Стрикс, после мятежа.

Джип отъехал, а эта книга, если верить рекламе, должна была быть везде и у каждого. Я взглянул в ясное небо. Недавно обозначившееся сияние в западном секторе не могло быть ничем иным, кроме как дорогим кораблем, материализующимся нагло и неизбежно.

—Чем объяснить все же интерес именно к этой книге?

Я же сказал. Люблю все забористое, ребята,— и я отхлебнул еще и еще из того, что было, по-видимому, бутылкой. И тут фургон карантина и джип одновременно остановились рядом. И мне дали книгу.

—Хочу вам сделать ответный подарок, ребята, — и с книгой в одной руке, а с бутылкой в другой я пошел к модулю. Прозвучала команда. Все распластались на роковом бетоне и менее всего происходящее смахивало на водевиль, когда я поднимался в модуль. Выстрелов не последовало. Я вложил книгу в приемник перемещателя и набрал код бортового Получателя.

Засветилось экранное око, зажужжал зуммер вызова и явилось лицо Советника.

Там все написано. Пусть теперь Совет со всеми его компьютерами и хранилищами попробует доказать, что он чего-то стоит.

Попробуйте взлететь, историк. Мы прикроем Вас,- сказал Советник.

— Спасибо на добром слове, но после этого вина так хочется закусить чем-нибудь натуральным. Например, луковкой. Интересно, есть там у них луковка''

Советник помедлил немного, скривился и отключил связь. Но надо отдать ему должное. Узкий и милосердный луч испепелил меня и модуль лишь после того, как я подошел к столику, оглядел все еще лежащих на бетоне граждан и сказал:

— Знаете, ребята, я ничего так и не смог подобрать для вас. Подарки дело серьезное. Давайте в следую­щий раз. Потом я допил вино до капли, закусил, чем Бог послал и только после этого перестал существо­вать».