Петр Хомяков - Т А Й Н А Ц А Р Я И О А Н Н А

Стажер не сказал по деликатности, что «теребить» экспертов и «организовывать» поиск следов с собакой гораздо более сподручнее майору, а не стажеру.

– Кстати, о дожде. Так как кровавые каракули покойного художника-символиста, – он довольно гаденько усмехнулся и продолжал, – не смыты, значит, он грохнулся у дверей наших коллег уже после дождя. Вот ты и узнай, когда был дождь.

– Где узнать?

Мыльников не удержался от усмешки, демонстрируя свое превосходство.

– Здесь не далеко аэродром. При нем должно быть метеобюро. Вот у них и узнай. Они круглосуточно ведут наблюдение за погодой. Вернее, должны вести, – помолчав добавил он, и, глянув на собеседника, продолжил:

– Что, есть сомнения? Не отвечай. Вижу, что есть. Разумеется, собака если и возьмет след, скоро его потеряет. Но нам важно знать, откуда, с какого направления он шел. А там уже сам ходи кругами. Может где чего и зацепишь. Где-то, кто-то чего-то увидел. Где-то собаки утром залаяли разом. Это тоже, разумеется, не ахти какая информация, но общее направление, откуда он шел, мы тем самым определим. А может, тебе и повезет, и найдешь еще чего-нибудь. Ведь убитый шел, теряя довольно много крови. Может, еще чего потерял.

Стажер смотрел на Мыльникова задумчиво и молчал. Он понимал, что майор дает ему совершенно дурацкое задание. Ну, установят они последний километр или даже два того пути, по которому шел убитый. Но шел то он, похоже, довольно долго. Остальная часть пути все равно не отслеживается. Дождь смыл следы. А городок окружен лесами и полями. Разве что установим, с вокзала ли шел убитый, или откуда-то из-за города. Но нет, со стороны вокзала он не мог идти. Человека в таком состоянии заметили бы. Около вокзала всегда толпятся таксисты, проститутки и прочая ночная публика.

И вдруг стажер, словно набравшись смелости, не совсем почтительно спросил:

– А в итоге, что вы хотите получить в результате этого расследования.

– Какого этого? В результате расследования мы должны получить полную картину преступления и установить виновных.

Мыльников картинно изогнул левую бровь и посмотрел на стажера с деланной строгостью. Впрочем, он немного переигрывал. Возможно, нарочно показывая некоторую фарсовость ситуации. Поэтому стажер довольно смело продолжал.

– Нет, не всего расследования, а того задания, что вы даете мне. То есть, не всего задания, а того, что касается установления пути жертвы.

Стажер смешался. А Мыльников откровенно ухмыльнулся.

– В результате твоих действий мы будем иметь возможность отчитаться о своей активности. Я не знаю, что вам говорят преподаватели, но во времена СССР более двух третей преступлений раскрывалось благодаря данным нашей агентуры в криминальной среде. Падение раскрываемости в 1990-х годах произошло, по моему мнению, потому, что распалась агентурная сеть. Многие агенты вышли из-под нашего контроля. А стремительно растущие новые криминальные группировки вообще поначалу не были охвачены сетью осведомителей.

– А другие методы следствия? Неужели большая часть того, чему нас учат, это фикция?

– Почему фикция? Разумеется, нет. Во-первых, примитивные случаи преступлений на бытовом уровне можно расследовать без помощи агентуры. Во-вторых, более сложные случаи тоже можно распутать теми методами, которые преподают вам и о которых так интересно читать в детективах. Но, это только теоретически. Для полноценного расследования без помощи наших агентов нужно столько сил и средств, что их почти никогда не хватит. Откуда взять столько экспертов, кинологов, агентов наружного наблюдения, чтобы отработать все версии, которые могут возникнуть в деле, где заведомо ничего не ясно и нет никаких предварительных наводок.

Знаешь, в молодости, когда я учился на соответствующих курсах усовершенствования, я был поражен, услышав от преподавателя, что для полноценной слежки за одним объектом в мегаполисе при наличии метро надо восемь сотрудников и две машины. Ну, кто же даст такие средства, если только некое начальство лично не заинтересовано в раскрытии конкретного преступления?

– И все же, – не унимался стажер, – мне не совсем понятно, для чего же столько внимания уделяется при нашем обучении методам, в сущности, вспомогательным.

– Ты не совсем прав, Андрей. Эти методы в основном призваны собирать объективные доказательства для суда того, что нам и так известно от наших осведомителей.

Мыльников задумался, вспоминая, как фабриковал и подбрасывал вещественные доказательства и писал левой рукой анонимки в прокуратуру в годы своей молодости. Да, были времена.