Петр Хомяков - Т А Й Н А Ц А Р Я И О А Н Н А

Между тем, остановка в Киеве была краткой. С Кузнецовым поговорило несколько человек, чем-то похожих на Патрика, только говоривших по-русски заметно хуже. Потом им дали еще две платиновые карточки. Уже Тамаре и Мыльникову. И Кузнецов понял, что там было отнюдь не по пять миллионов долларов. А гораздо меньше. Что-то типа задатка.

Но, проверив эти карточки, будущие супруги Мыльниковы повели себя значительно веселее. Впрочем, это касалось в первую очередь Семена. Тамара же, скорее всего, была рада, что он успокоился хотя бы на время.

Потом с Тамарой поговорили другие деятели. Уже по-английски и по-немецки. Кузнецов присутствовал при некоторых разговорах, но беглый английский понимал с трудом. А слыша немецкие фразы, ему просто хотелось схулиганить и брякнуть, что-то типа „Цвай гросс шнапс унд фройляйн“, что в переводе значило „два двойных шнапса и девочку“.

Тем не менее, к нему относились более чем серьезно, как к шефу их команды. Поэтому как он понял „по протоколу“ ему было необходимо присутствовать в переговорах Тамары с этими „искусствоведами в штатском“.

Сухим остатком этих встреч было то, что с полсундука книг и рукописей было отобрано контрагентами Тамары и увезено. Таким образом, Мыльников и Тамара получили некий маленький задаток, а потенциальные покупатели образец товара.

После этого они погрузились уже на этот кораблик и поплыли дальше по Днепру.

Из Киева все они уезжали уже с украинскими паспортами.

Кузнецов сразу же после Киева начал настойчиво выяснять у Патрика, почему именно так все произошло.

– Куда мы снова плывем? Почему нельзя было переправить библиотеку из Киева самолетом? Почему нельзя было произвести расчет с ними уже в Киеве? Почему нельзя было встретиться в Киеве же с более высокопоставленными, чем Патрик, представителями Белого Интернационала?

Примерно такие вопросы в разных вариантах задавал Кузнецов.

Патрик поначалу не мог найти некоего правильного тона и правильных убедительных формулировок. Чувствовалось, что это у него самого вызывает досаду. Тем в большей степени злился и досадовал Кузнецов.

Но где-то перед Запорожьем у них состоялся наконец-то разговор, во время которого взаимопонимание было достигнуто.

– Видишь ли Святослав, – сказал тогда Патрик. – Мне кажется, что ты неправильно оцениваешь Белый Интернационал. Ты прямо-таки думаешь, что мы чуть ли не Мировое Правительство, что мы всесильны. Что стоит стране освободиться от тоталитаризма и пережитков социализма советского, китайского или кубинского образца, как тут же появляемся мы и начинаем чуть ли не командовать.

Это не так. Более того, если бы это было так, нам бы просто нечего было делать. Сиди себе и жди, пока очередной пещерный режим, как у вас изящно выражаются, не обосрется и не рухнет сам под тяжестью собственного идиотизма.

А мы тогда приходили бы на готовенькое. Как, опять же у вас говорят, все в белом.

Но, во-первых, такого уровня могущества не достиг даже Запад в целом. Официальный, сильный и богатый Запад. А во-вторых, мы сами на Западе не командуем. Мы сами что-то вроде полуоппозиции. На самом Западе нам многое не нравится. И, что существеннее, мы многим не нравимся.

И мы боремся за некие цели как внутри самого Запада, так и в странах, которые только присоединяются к западному миру. Боремся, чтобы они вступили в цивилизованное сообщество как можно более соответствующими нашим взглядам и целям. И это особенно важно для нас. Ибо именно такие страны могут стать нашей главной опорой. Мы сразу делаем их не частично своими, а своими целиком.

Понимаешь!

– Прекрасно понимаю. И должен сказать, идея более чем здравая.

– Хорошо, что ты все так правильно понял, но я продолжу. Да, на Украине Запад переиграл Россию, пытающуюся сейчас возродить у себя, да и во всем вашем СНГ то, что у вас называют „совком“.

Но, во-первых, переиграл не окончательно. Здесь еще масса полевых агентов и агентов влияния Кремля. А, во-вторых, победил Запад, а не Белый Интернационал. И на Украине на уровне идей это тоже хорошо понимают.

Поэтому возможности наши тут хотя и значительно больше, чем в России, но они не безграничны. Вот так придти с вашими сундуками в аэропорт и потрясая мобильником, из которого доносился бы командный голос некоего начальника, симпатизирующего нам, погрузиться в самолет и улететь без прохождения формальностей, мы не можем.

Мы сами здесь не столько дипломаты, сколько агенты. Хотя нам и симпатизируют многие в украинской верхушке и украинских спецслужбах. Но ведь не только нам! Есть и люди прямо противоположных взглядов!