Павел Иевлев - Телефон Господень (сборник)

Мы сидели, невольно прислушиваясь, но из-за толстой двери не доносилось ни звука. В печке потрескивали дрова, и шуршал чем-то в сенях хозяйственный леший. Открылась дверь. Отец Сергий тихими шагами подошел к столу. На лице его была какая-то удивительная светлая грусть.

– Пора вам, ребята, в обратный путь собираться. Простите, что на ночь глядя выгоняю, но – пришло время.

– Отец, Сергий, мы ж выпимши, как поедем? – растерянно спросил Мишка

– Ништо, Господь управит.

Я неожиданно понял, что совершенно трезв – как будто и не было наших посиделок. Мишка тоже сидел с задумчивым лицом, прислушиваясь к неожиданным изменениям в организме. Господь явно «управил». Впрочем, после всего, что мы услышали сегодня, удивляться не приходилось.

– Что случилось, отец Сергий?

– Закончились труды мои. Иная теперь судьба и у меня, и у паствы моей. А вам, ребята, спасибо за все, а особенно за разговоры наши душевные. Бог даст, и ваша душа когда-нибудь проснется и увидит, как мир устроен, может, тогда и увидимся. На прощание скажу только, что нужно на мир сердцем смотреть, тогда и вам Господь ответит.

Свет фар с трудом раздвигал темноту лесной дороги, отвоевывая у нее овальное пятно желтоватой колеи. Размеренно тарахтел двигатель, и погромыхивали на кочках канистры. Говорить не хотелось. Внутри все словно онемело, как под наркозом. Поэтому, когда вперед на обочине резко зажглись фары и закрутились беззвучно красно-синие маячки, мы даже не испугались.

– Попались. – спокойно сказал Мишка, – это тот самый патруль…

– Ну, попались… – так же вяло отреагировал я.

– Права и техпаспорт! – тараканоусый сержант, как ни странно, ничем не показал нашего недавнего знакомства. Не узнал, что ли?

Тщательно изучив документы и несколько раз сличив фотографию в правах с Мишкиной круглой физиономией, он поинтересовался наличием техосмотра. Покрутив в руках талончик, милиционер вернул его с явным сожалением – все было в порядке.

– Куда едем?

– Домой! – ответили мы устало.

– А откуда? – задал он тот вопрос, которого мы ждали с самого начала.

– Из Нижней Сосновки, – ответил я обреченно. Врать смысла не было – дорога одна.

– Из какой еще Сосновки? – сержант нахмурился.

– Из Нижней, вестимо.

– Что вы мне заливаете? Нет здесь никакой Сосновки – ни Нижней, ни Верхней, ни Задней!

– Как нет? Вот же, посмотрите! – Мишка достал из «бардачка» карту-двухкилометровку. Открыв ее на заложенной странице он хотел было уже сунуть ее под фонарик сержанта, но вдруг выпучил глаза и ткнул ее мне под нос.

– Смотри!

На карте не было никакой Сосновки. Все окружающие населенные пункты находились на своих местах, но районы как будто сползлись к центру карты, гранича между собой. Впечатление было такое, как будто искусный портной вырезал аккуратно по контуру Нижне-Сосновский район и ловко заштопал прореху, да так, что и следов не осталось.

– Езжайте отсюда! Шутники выискались! – сержант раздраженно сунул Мишке документы и пошел к своему уазику, светя фонариком под ноги.

Мы не заставили себя долго упрашивать. Когда кочковатая колея грунтовки сменилась потрескавшимся асфальтом местного шоссе, Мишка немного расслабился и сказал:

– Все, отъездились мы в Зону. Нет ее больше.

– Да, похоже, что как будто и не было – одни мы с тобой помним.

– Жалко! – вздохнул Мишка, – прикольный был мужик отец Сергий.

Ровно работал мотор и по прежнему раздвигали темноту фары, рисуя свой овал света. Мне невольно подумалось, что вот так же раздвигал темноту мира отец Сергий, нарисовав свой светлый круг. А вот теперь он погас, переместившись куда-то еще…

Может, и правда еще увидимся?

Утро понедельника – мерзкое время. Особенно раннее утро. Особенно, когда это раннее утро начинается именно таким образом.

– Доброе утро!

Ага, доброе… Утро добрым не бывает. Тем более, что в голове марширует на рысях Первая Конная, кажется даже с барабанным боем и орудийными залпами.

– Ну просыпайся же ты!

От этого крика за Первой Конной устремились не иначе как тачанки батьки Махно с пулеметами наголо. Нельзя мешать водку с коньяком… Итак, первый утренний вопрос интеллигента: «Где я?». Приоткрытый глаз принес утешительную информацию – я дома. Уже хорошо. Значит, не придется тащиться в таком состоянии домой. Поскольку я уже дома, а это хорошо, потому, что не придется… Что-то меня зацикливает…