Николай Романецкий - Ночь будет певучей и нежной

Иви наградили улыбкой, и она молча кивнула, по-прежнему не зная о чем говорить с незваной гостьей.

Эйд наконец решил взять быка за рога:

– Как вы сюда попали, Лил?

– А я уже месяц здесь живу. Одна. У нашей семьи есть маленькая подводная лодка. Брат привез меня на ней. – Лил опять улыбнулась Иви.

А та поджала губы: она вдруг поняла, что гостья ей не нравится. Ишь, выдра бесхвостая, сиськи выпятила!.. И на Эйда посматривает. Очень понятным взглядом. Конечно, месяц без мужчины – не сахар… Но никто ведь ее не заставлял. Видать, та еще девица, раз здесь в одиночку оказалась! Скрывается, наверное…

– На острове до нас жили, – сказал Эйд.

– Да, семейка с тремя дитятями, – выдра беззаботно махнула рукой. – Я от них пряталась. Не люблю, признаться, чужих детей.

Иви тихо фыркнула. Тоже мне женщина, детей она, признаться, не любит. Дети – даже чужие – просто прелесть.

– Значит, вы нарушаете закон о неприкосновенности частной собственности, – сказал Эйд. И пояснил: – Мы арендовали этот остров на две недели. Хочется с женой пожить здесь наедине.

Иви от восторга чуть не взвизгнула – еще никогда Эйд не называл ее при посторонних женой.

Девица махнула рукой:

– Так вы молодожены?.. – Она вновь улыбнулась Иви. – Я вам не буду мешать. У меня домик на другом конце острова, в лесу.

– Вы от кого-то скрываетесь? – спросила Иви.

– Нет, что вы!.. Просто интересно побыть нарушительницей закона. Тем более, когда никому не приносишь никакого вреда. Разве лишь Службе отдыха. Так ведь они и не узнают…

В последней фразе девицы явно прозвучал вопрос.

Тоже мне, искательница приключений, подумала с неприязнью Иви. А вслух сказала:

– Странно, что живущие здесь прежде вас не заметили.

– Куда им! – Девица засмеялась. – Они и в лес-то почти не заглядывали. Мамаша над детьми, словно наседка… Сюда не ходи, туда не суйся… – Улыбка на ее лице погасла, родилось смирение и надежда. – Но я поняла, что от вас не спрячешься сразу, едва увидела, как вы выгружаетесь. Потому и пришла знакомиться… Вы не выдадите меня? Я вам вправду не помешаю.

Иви глянула на Эйда. Его лицо было непроницаемым, но, похоже, он не верил гостье ни на грош. Конечно, стратег-пилот Звездного Флота и не должен верить подобным субъектам в подобных ситуациях.

И тут Иви стало стыдно. А с какой стати она решила, что эта девица подозрительна? Мало ли их, маменькиных дочек, катающихся как сыр в масле и ищущих самое крошечное приключение, чтобы хоть на время изменить скучную сытую жизнь? В конце концов папаша отыщет ее и хорошенько отшлепает. Пусть себе живет. Чем она помешает? Не будет же подглядывать, как они с Эйдом занимаются любовью! Просто будем заниматься этим в домике. А впрочем – пусть смотрит и завидует! Ей-то, наверное, не с кем, раз сбежала…

Между тем, Лил допила чай. Встала. Отряхнула голубое платье без рукавов. Хорошее платье, такое бы и Иви подошло. Когда вернемся, надо будет сделать нечто подобное.

– Ну, мне пора. Как я понимаю, сегодня мне от вас ответа не дождаться. Вы меня боитесь?

Эйд насмешливо фыркнул, а в Иви запоздало проснулась гостеприимная хозяйка.

– Давайте, мы вас проводим. Как вы в темноте пойдете?

Лил улыбнулась:

– Я тут уже месяц хожу. Все тропинки знаю. К тому же, у меня есть инфракрасы. – Она достала из кармана маленький угольно-черный кубик, тут же превратившийся в изящной формы очки.

Похоже, Эйд принял какое-то решение, потому что сказал:

– Обещаю, что сегодня мы о вас точно никому не сообщим. Так что можете спать спокойно.

Гостья опять улыбнулась:

– Спасибо! Тогда я пошла.

Спустившись с крыльца, она махнула им рукой и скрылась в темноте.

– Может, погуляем немного? – спросила Иви Эйда.

– Она чем-то похожа на тебя, – невпопад сказал тот. Потом замотал головой: – Нет, я жду не дождусь, когда мы окажемся в гравипостели.

Он прижался к ней, она бедром ощутила стремительно взводящееся оружие. И почувствовала, что просто тает от нестерпимого желания. Он тоже почувствовал это, поднял ее на руки и отнес в спальню.

– Сегодня ты впервые назвал меня женой, – шептала она, пока он срывал с нее и с себя одежду.

– Сегодня ты впервые назвал меня женой, – шептала она, пока он укладывал ее на постель.

А потом его губы намертво замкнули ей уста.

В любви он был нежен как никогда. А она как никогда наслаждалась его телом. И, засыпая на мужнином плече, счастливо подумала: "Ночь будет певучей и нежной…"

Утром Лил явилась к ним снова.