Лестер Рей - Преданный, как собака

Мы были бессильны. Как в былые времена, нам приходилось шарить повсюду в поисках пропитания; кроме того, мы возделывали поля, насколько позволяли наши слегка модифицированные передние лапы. Но бесплодная земля севера не подходила для нас.

Я собрал наши разрозненные племена, и начался долгий поход на юг. Мы шли от одного времени года до другого, останавливаясь весной, чтобы засеять поля, и охотясь осенью. Когда сани рассыпались от старости и починить их не удалось, мы стали двигаться вперед еще медленнее. Иногда мы натыкались на меньшие группы наших. Большинство вновь одичало, и этих мы присоединяли к себе силой. Шаг за шагом, становясь все сильнее, шли мы на юг. Мы искали Людей; пятьдесят тысяч лет собаки жили с Людьми и для Людей, и мы не знали другой жизни.

Посреди пустыни – когда-то там был штат Вашингтон – мы встретили группу наших братьев, которые не вернулись к закону клыков и когтей. У них были лошади и простая упряжь, и даже машины, приспособленные для собак. Мы остались с ними, выбрали правительство и построили временный город.

Из-за отсутствия рук нам приходилось пользоваться малопригодными для этого лапами и зубами, но мы создали себе подобие безопасного пристанища и даже достали немного книг, чтобы учить по ним молодежь.

Однако потом в долину прибыл еще один клан, направлявшийся на запад, и сообщил нам, что вроде бы одно из наших племен осело на востоке, в огромном городе, полном больших домов и лежащем над озером. Я догадался, что речь идет о Чикаго. О зеленом тумане они ничего не слышали, знали только, что жизнь там возможна.

В ту ночь, сидя вокруг костра, мы пришли к выводу, что если город годится для жизни, то там есть и спроектированные для нас дома и машины. А может, даже Люди, что дало бы нам шанс воспитать наших детей так, как положено. Много недель готовились мы к долгому переходу до Чикаго, погрузили наши запасы на примитивные возы, запрягли в них наших животных и начали путешествие на восток.

Уже приближалась зима, когда мы стали лагерем под городом, по-прежнему могучим и величественным. Хотя он простоял покинутым шестьдесят лет, не видно было следов разрушений; фонтаны в западном районе продолжали действовать, питаемые автоматическими насосами.

Мы подкрались к жившим там в темноте и тишине. Они жили на большой площади, покрытой нечистотами, и мы заметили, что от цивилизации у них не осталось даже огня. Схватка была кровавой, яростной и беспощадной. Впрочем, они уже обленились в безопасных стенах человеческого города, да и клан был не так велик, как нам сказали. К утру остались только убитые и захваченные в плен, которых мы собирались потом обучить. Древний город был наш, зеленый туман наконец-то ушел после стольких лет.

Теперь у нас было множество всякого добра, фабрики продуктов, которые я умел обслуживать, машины, которые Человек приспособил к нашим потребностям, дома, в которых мы могли жить, энергия из атомного ядра, которую можно было освободить щелчком выключателя. Даже без рук мы могли жить здесь с удобствами и в безопасности многие века. Может, наконец теперь сбудется моя мечта о приспособлении наших лап к инструментам и работе Человека, даже если нигде не удастся найти Людей.

Мы почистили город и поселились в южном районе, предназначенном для нашего общества. С помощью нескольких старших коллег, отцы которых воспитывались в духе, установленном Человеком, я ввел новые порядки и запустил большие машины, дающие воду и свет. Мы вернулись к спокойной жизни.

И вдруг через несколько месяцев один из моих заместителей привел ко мне Пауля Кеньона. Человека, настоящего Человека после столь долгого перерыва! Он улыбнулся, а я жестом удалил своих товарищей из комнаты.

– Я заметил свет, – объяснил он, – и сначала подумал, что вернулись какие-то люди, хоть это и невозможно. Однако у цивилизации еще есть продолжатели, поэтому я попросил одного из вас отвести меня к вождям. Приветствую от имени того, что осталось от человечества.

– Приветствую, – выдавил я. Это было как возвращение богов. Мне не хватало дыхания, на меня сошел великий покой и умиротворение. – Приветствую, и пусть тебя благословит наш Бог. Я уже потерял надежду увидеть когда-нибудь Человека.

Он покачал головой.

– Я последний человек, оставшийся в живых. Пятьдесят лет искал я людей, но напрасно. Вижу, вы неплохо справляетесь. Я бы хотел остаться с вами и помочь вам в работе… насколько хватит моих сил. Мне удалось пережить Болезнь, но иногда случаются рецидивы – в последнее время все чаще, – и тогда я лежу слабый и безвольный. Потому я к вам и пришел… Странно, – сказал вдруг он, – мне кажется, я тебя знаю. Хангор Беовульф XIV? Я Пауль Кеньон, может, помнишь? Нет? Ну что ж, это было давно, и ты был очень молод. Может, мой запах изменился из-за болезни. Но у тебя по-прежнему эта белая полоса под глазом, и я тебя помню.