Сергей Чекмаев: Свет жизни

- Мы с Сашей хотели мальчика, - весело объясняла она своим соседкам по палате. Дом слушал.

- Даже имя уже придумали - Никита. И представляете, вчера на УЗИ мне говорят... точно мальчик!

Как здорово!

Галю увезли в десять сорок. Только через семь сложных, изматывающих часов врачи смогли устало улыбнуться под масками - Никита негодующим воплем оповестил мир о своем рождении.

Измученной Гале показали сына, и она, счастливо кивнув - ни на что другое сил уже не осталось, - заснула. А Саши все не было, и дом окончательно рассердился на него.

Зато утром он все понял и даже немного покорил себя за недоверие. Напротив Галиной палаты за ночь расцвел великолепный розовый куст. На самом деле, конечно, это был шиповник, зябко прячущий свои ветви от пронзительного январского ветра, но изобретательный Саша к каждой веточке ухитрился привязать пурпурную розу. Парень трудился полночи, на весь шедевр ушло больше полусотни роз, но зато когда Галины соседки увидели утром это чудо, они, не сговариваясь, помогли ей подняться, подвели ее к окну...

- Смотри, Галка...

Галя расширившимися глазами смотрела и молча улыбалась. А внизу пламенел на фоне ослепительного снежного поля куст, и размахивал руками безумно довольный Саша. Недалеко от него топтался и ворчал охранник:

- Ну, нельзя же... Вот, Господи прости, непоседы. Посещения с трех до шести. Э-эх... Да что говорить.

Дом прекрасно знал... грозные с виду охранники в черных комбинезонах только делают вид, что гоняют с территории роддома посторонних. Во-первых, это просто бесполезно. Новоиспеченные отцы хуже тараканов - пролезут в любую щель. И никакие преграды их не остановят. Один, помнится, нанял в трамвайном парке машину с подъемной площадкой, что используют для ремонта проводов контактной сети. Подогнал ночью к стене, да и перелез через забор. Попробуй таких останови. А во-вторых, каждый охранник когда-то и сам был в такой ситуации. Понимать должен.

Да и вреда-то никакого. В палаты их все равно не пустят - там врачи встанут намертво, а под окнами пускай перекрикиваются. Лишь бы не в тихий час.

- Катя! Ка-атя! Я! Тебя! Люблю!

- Ташка! Эгей! Гляди сюда!

Дом посмотрел тоже. Надо же! Этот уже даже памперсы-чепчики успел купить - вон размахивает! Заботливый. Главное, чтоб не переборщил. И ничего не перепутал. А то конфузов в этих стенах случается миллион... Один вот накупил преогромную кипу памперсов, приволок в роддом, размахивал перед всеми. Врачи - люди хоть и всякого навидавшиеся, но все же сердце у них доброе... так никто и не сказал донельзя довольному отцу, что купил-то он не то. Памперсы те были на годовалого ребенка, новорожденного целиком завернуть можно. Раза полтора, а то и два.

Ну, ничего. Дома разберется.

Иногда дом все-таки ругал счастливых отцов. И снова обижался на палатку. Предприимчивый хозяин, быстренько смекнув выгоду местоположения своей собственности, наводнил полки весьма ходовым товаром. Вместе с обычным ассортиментом пиво-сникерс-дирол на витрине появились стограммовые пластиковые стаканчики с водкой. Кто-то в свое время метко прозвал сей продукт русским йогуртом, то ли за похожую форму упаковки, то ли еще за что-то неведомое... Товар сразу пошел хорошо - будущие и уже состоявшиеся папаши нарасхват разбирали этот нехитрый подогрев. Дом этого очень не любил.

Но приходил день, когда смущенный от внимания, обуреваемый противоречивыми чувствами папаша забирал из роддома жену. И глядя на то, как он суетится вокруг, как заботится о том, чтобы она, не дай Бог, не замерзла, чтобы не поскользнулась, дом прощал ему и кислый запах, и нетвердую походку. Пусть...

В ту ночь дом чуть не прозевал большую беду. День выдался счастливым, целая дюжина новых граждан появилось внутри его розовых стен, и дом расслабился, понадеявшись, что все плохое, по крайней мере на сегодня, уже позади. Но в двадцать три сорок скорая привезла новую пациентку, Анечку Ромашину. До самой двери приемного покоя ее провожал, крепко держа за руку, муж Вадим, суетливый бородач баскетбольного роста. Он бы пошел и дальше, в родблок, может, даже и рожать бы с ней остался, но врачи не пустили. Оставалось только нервно расхаживать из стороны в сторону по приемному покою, поскрипывая на поворотах вымытым до блеска линолеумом.

А дом насторожился. Лица врачей после первого обследования Анечки показались ему чрезмерно озабоченными. Что-то было не так. Что-то им не нравилось. Старший акушер Роман, дежурный по отделению сегодня, коротко бросил: