Павел Амнуэль - Окончательный выбор

Тогда он отошлет ее домой и попытается забыть.

— Почему вы стараетесь меня уязвить? — грустно спросила девушка. — Почему стараетесь сделать мне плохо с того момента, когда увидели меня у Перминовых три вечера назад?

Питер почувствовал на себе ее взгляд и поднял голову. Инга не плакала, но слезы в ее душе Питер разглядел совершенно отчетливо.

— Потому, — сказал он, — что я сразу почувствовал в тебе… Я просто боялся.

— Боялись полюбить?

— Боялся ошибиться, — поправил Питер.

— Вам достаточно было протянуть руку…

— И потом всю жизнь решать за тебя или заставлять тебя менять решение? Что я должен был сделать? Отнять у тебя монету? А если без нее ты не смогла бы жить?

— Видите, — сказала Инга, — вы тоже не сумели принять решение. Хотели и боялись. Боялись, но хотели. А потом бросили жребий и ушли без меня, потому что так выпало.

— Я не бросал жребия, — покачал головой Питер. — Ты прекрасно понимаешь: я ушел, потому что…

— Потому что струсили, — подхватила Инга. — Да, это я поняла. Питер молчал. Солнце выкарабкалось из туч, улеглось на них, как на перине, и принялось прожигать в тучах каверну, чтобы опустить в нее лучи, расплавить утреннюю серость, а потом и до леса добраться, высветлить каждый листок, каждый ствол — и дорогу, которая вела вниз, в Долину.

— Испытайте меня, — сказала Инга.

— Как? — спросил он.

— Как хотите.

— Я хочу… — пробормотал Питер, заслонившись ладонью от солнечного света, — чтобы ты была рядом, но сама решала, быть ли тебе рядом со мной.

— Я решила.

— Ты знаешь меня всего три дня.

— Я знаю вас всю жизнь, — возразила Инга. — И всегда вас ждала. Я думала, вы никогда не придете, потому что таких людей не существует.

— Уже не существует, — поправил Питер.

— Уже, — согласилась Инга и добавила: — Давно.

— Сколько тебе лет? Семнадцать?

— Девятнадцать.

— Да? — с сомнением сказал Питер.

— И полтора месяца.

— А я, — сказал Питер, — еще помню время, когда по дорогам ездили машины и в домах было центральное отопление.

— Какое? — спросила девушка.

— Центральное. Были станции, работавшие на мазуте или угле, они нагревали воду, вода по трубам поступала в квартиры, и зимой было тепло, как летом.

— Вы ездили на машине?

— Я — нет, я тоже родился слишком поздно, хотя и раньше тебя, — Питер посмотрел Инге в глаза и добавил: — Значительно раньше.

— В нашем городке, — продолжал он, повернувшись так, чтобы солнце не слепило глаза, — машин не было, но рядом проходило шоссе на Москву, и по нему время от времени, раз в день, а потом все реже, проезжали машины. Одни медленно, виляя из стороны в сторону, и на лицах водителей был такой ужас… Я каждый раз думал: если вам страшно, зачем вы садитесь за руль?

— Вы не понимали?

— Я это понял… в свое время. Да, им выпал такой жребий… А другие мчались по шоссе с немыслимой скоростью, пролетали мимо городка, как метеоры в ночном небе. Я гадал, что с ними происходило потом, ходил к повороту, искал там покореженные останки и, что самое ужасное, находил их гораздо чаще, чем мне того хотелось. В городке была похоронная команда, и работы ей хватало.

— Наверное, это удивительное зрелище, — сказала Инга.

— Машина? О да! Или летящий самолет.

— Вы видели самолет? — глаза девушки округлились от восторга.

— Ты решила, что мне сто лет? — усмехнулся Питер. — Успокойся, мне нет и пятидесяти.

— Это не имеет значения, — быстро сказала Инга и поджала губы.

— Я видел самолет, — тихо проговорил Питер, — мне было тогда

лет семь, я плохо понимал себя и еще хуже — других, не мог ни с кем найти общий язык и больше времени проводил в городском парке, там росла высокая трава, я в ней прятался… Однажды услышал гул и увидел, как в небе появилась темная точка, она быстро превратилась в крестик, а потом в серебристую машину. Самолет летел довольно низко и, скорее всего, на автопилоте. А может, там вообще летчика не было. Во всяком случае…

— Он разбился?

— Конечно. Он летел к горам, нужно было сделать маневр… Какой? К югу или к северу? Я подумал: успеет ли летчик бросить монету? А может, в самолете решение принимала автоматика? Вряд ли такой сложной машиной управлял человек… Самолет летел, стал точкой, а потом врезался в гору. Вспыхнуло и через минуту грохнуло, это было слишком далеко, чтобы пойти посмотреть, и слишком страшно.

Питер достал из рюкзака бутыль, отпил несколько глотков и протянул девушке.

— Напейся, — сказал он, — день будет жарким, и кто знает, дадут ли нам воды в Долине.