Аркадий и Борис Стругацкие - Песчаная горячка

Боб не двигался. Виконт осторожно ударил по мешку. Сапоги не дрогнули.

– Кэ дьябль! – пробормотал Виконт, боясь, что мелькнувшая мысль вернется снова. – Хватит валять Катта. Вставай.

И вдруг, задрожав от нестерпимого ужаса, отскочил назад: ноги не двигались. Шуршал песок по брезенту палатки. Гулко стучала кровь.

– Это ничего, – громко сказал Виконт.

Он бросил плетку и нагнулся над одеялами. Тонкий вязкий запах красного цвета ударил ему в нос. Тонкий пьянящий аромат – единственный в мире аромат – самый вкусный запах во Вселенной, запах свежей крови. Одеяла еще скрывали его источник, но можно уже было догадаться, что это не Боб. Кровь Боба пахнет не так, Виконт хорошо знал это. Но – сапоги? Серо-зеленые сапоги Боба? Ах, но ведь это очень просто… Виконт сбросил одеяла и усмехнулся:

– Так и есть!

Задрав вверх свалявшуюся бородку и открывая бесстыдно широкую черную щель над ключицами, загадив простыни кашей из крови и песка, лежал там смуглый человек в пестром халате.

– Здравствуй, Бажжах-Туарег, – улыбнулся Виконт.

Бажжах не ответил. Он пристально всматривался в обвисший брезентовый потолок и сжимал в правом кулаке клочья короткой рыжей шерсти – космы с круглой веселой головы Боба.

– Неужели Боб отдал тебе свои сапоги… да еще и вместе с ногами! – глумливо спросил Виконт.

Мертвец улыбнулся и сел, отряхивая руки. Его лицо заливала краска, светившаяся в темноте…

Палатка снова затрепетала. Голос Боба тревожно спросил:

– Виконт, ты что?.. Тебе плохо?..

Виконт обернулся: в дверях, согнувшись, стоял Боб черным силуэтом на красном фоне песков.

– Я тебя звал, ты не слышал? С кем это ты болтал тут? Да очнись ты, старый сапог!..

Виконт вытер пот со лба, сплюнул, глянул через плечо. В сумраке – покосившийся столб, сваленные в кучу спальные мешки, окурки…

– Плохо дело, Бобби, старина, – он не узнал своего голоса, – здесь был Бажжах. Я видел его лучше, чем тебя сейчас…

– Бажжах-Туарег?! – Боб нырнул в палатку, выпрямился, настороженно озираясь. – Ты не ошибся? Ты понимаешь, что ты говоришь…

Он осекся. Виконт опустился на пол, сел, обхватив голову руками.

– Бажжах-Туарег… – прошептал он с отчаянием. – Мы погибли, Боб. Господи, помоги нам! Мы хуже, чем умерли… Бажжах-Туарег!.. Это конец, это конец, Бобби… Мы все равно что мертвецы теперь…

Боб кинулся было из палатки, потом вернулся и встал, вцепившись в центральный столб.

– К дьяволу, Вик! – прохрипел он. – Я не видел его… Ведь меня не было в палатке, не правда ли? Почему МЫ? Ведь Я-то не видел его?..

Он сел на одеяла и начал быстро обуваться. Руки его дрожали. Виконт быстро повернулся к нему:

– Ты… ты… уходишь?.. – Он судорожно глотнул. – Ты хочешь уйти… Боб?

Боб не отвечал. Он торопливо шарил в полутьме, хватал одежду, коробки с сигаретами, патроны – совал в рюкзак. Виконт несколько секунд молча следил за ним, облизывая сухие губы.

– Не оставляй меня одного, Боб… – проговорил он наконец, – позволь мне идти с тобой… Ведь мы старые друзья, не так ли?.. – Он потянулся дрожащей рукой к плечу товарища – похлопать. Тот, дико глянув, шатнулся в сторону. Виконт рванул на себе ворот: – Я буду нести палатку, Бобби… И… и винтовки, если хочешь. Может быть, я ошибся?.. Ну ясно же – я ошибся, мне показалось… Мне…

Он замолчал и весь наклонился вперед, стараясь поймать взгляд Боба. Тот затянул ремни, вскинул на плечо карабин и, не глядя на Виконта, шагнул к двери, волоча рюкзак по песку. Вцепившись в одеяло судорожно сжатыми пальцами, Виконт смотрел, как он, наклонившись, вылезает наружу. Красный треугольник двери исчез на мгновение и вновь появился, шаги зашуршали, удаляясь, и вдруг остановились. Виконт не отрываясь глядел на дверь. Пот крупными каплями стекал по его худым щекам.

Палатка колыхнулась, тело Боба опять заслонило вид на красные пески.

– Мы старые друзья, Вик… – Голос Боба дрогнул. – Клянусь удачей, я всегда любил тебя больше прочих… Ни с места, – вдруг заорал он, выбрасывая вперед карабин, – без эксцессов!.. Не прикасайся ко мне!

Он быстро отступил назад, выпуская из палатки бросившегося было к нему Виконта. Теперь они стояли лицом к лицу: Виконт с потухшими глазами, устало опирающийся о податливый брезент, и Боб с карабином на изготовку.

– Ты знаешь, я не могу взять тебя с собой, – мягко сказал Боб. – Ты не первый и не последний… Вспомни Хао… и Дэрка… и Зисса… Тебе ведь и самому приходилось поступать так же. Теперь твой черед… Когда-нибудь придет и мой… Не сердись, Вик, дружище… Прощай.