Любовь Пушкарева: Синто. Дети

– Что будем делать? – запаниковала Леська.

– Спускаться! – сидеть как две мыши и нервничать попусту я не собирался. Леська последовала за мной. Я сосредоточился на спуске и поднял глаза, только оказавшись на земле.

– Привет, – легко и спокойно обратилась она.

Мы кивнули, прошептав что-то вроде: «Здрасьте».

– Как вам Синто? Вы уже хоть чуть освоились?

– Чуть – да, – ответил я.

Она усмехнулась.

– Прогуляемся? – предложила она, мы согласно кивнули. – Как дела дома? Как отец? Елена?

– У мамы все хорошо, – тут же с вызовом заявила Леська. Вот и договаривайся с ней о чем-то.

– Рада это слышать, – отозвалась Виксин. – И, Леся, не волнуйся, я не претендую на то, чтобы забрать вашу любовь у матери. А отец, как он? Весь по уши в работе?

– Да, – проронил я. Внутри что-то отпустило, дышать стало легче.

– Он по-прежнему почти не уделяет вам внимания?

– Откуда вы можете знать, уделял он нам внимание или нет? – опять с вызовом влезла Леська. Дать бы ей затрещину, но она была вне досягаемости, шла по другую руку Виксин.

– Из писем Елены. Она очень переживает, что между вами нет взаимопонимания.

Я с удивлением понял: мысль о том, что наша биологическая мать может интересоваться нашей жизнью, ни разу не закрадывалась в голову.

– Отец перед поездкой поговорил с нами, – и я коротко пересказал его слова.

– Он сложный человек, – со вздохом произнесла Виксин. – Мне он тоже ничего конкретного не сказал… Я хочу вам помочь и боюсь навредить.

Какое-то время мы шли молча.

– Лорд Викен говорил о какой-то вылазке в дикие земли на десять дней, – вспомнила Леська, видать, сильно ее пугала подобная перспектива.

– Да, но вы можете отказаться. Хотя, поверь, как бы тяжело ни было в походе, потом никто не жалеет. Но если на курорте вы не найдете общего языка со сверстниками, то в лагерь я вас не отпущу. Там надо быть сплоченными и уметь работать в команде.

– А почему вы вообще хотите нас туда отправить?

– Все дети через это проходят, причем, как правило, два раза. В раннем детстве и в подростковом возрасте.

– Мы не синто, – буркнула Леська.

– Да, но ваш отец захотел, чтобы с вами обращались как с синто. И, поверьте мне, все его желания глубоко продуманы.

– И сан-контракт…

– Леся! – в бешенстве не сдержался я. Засранка!

Виксин пристально на нее посмотрела, сестра даже чуть смутилась, но потом собралась и опять уставилась с вызовом.

– Сан-контракт, Леся, одна из самых сложных и выигрышных операций твоего отца, – спокойно заговорила Виксин. – Но он неверно оценил противника, а потом сама Судьба вмешалась, и партия закончилась вничью.

– О чем вы? – спросил я.

– Вам надо подрасти, чтобы понять, прости, Лесь.

Я четко понял, что хочу понять.

Понять отца, Виксин и маму, делящуюся переживаниями с ней. Понять спокойную Мегги, порывистого Дара, загадочную Ри. Понять, почему детей выпихивают в дикие земли в обязательном порядке. И если Леська этого не хочет, значит, я сам буду во всем разбираться.