Наталья Егорова - Есть идея!

Телефон заверещал в семь утра. Не попсовым мурлыканьем от абонента Emili, не сидящим в печенках Моцартом от шефа, а сигналом экстра - "Полетом валькирий" - способным поднять и мертвого.

Кир оторвал от влажной подушки чугунную голову. Комната плавала перед глазами; валькирии, казалось, кружили под потолком. Притвориться, что заболел синдромом социальной апатии, что ли?

Звонок на мгновение умолк и грянул с новой силой. Пришлось нащупывать валяющуюся на полу трубку.

– Алло.

– Гражданин Кирилл Клоповский? Отдел контроля идей и вдохновений. Уведомляем, что сегодня в 01:46 вашим идеометром был зарегистрирован всплеск идеостатического поля на восемь баллов по шкале Коварса. Напоминаем, что любая мысль, оцененная выше семи баллов по шкале Коварса, подлежит обязательной регистрации в Отделе контроля идей и вдохновений в течение суток. Победа федерации в наших руках, гражданин!

Короткие гудки буравили ухо. Кир выронил трубку.

После усиленного водного массажа и пары восстановительных таблеток в голове прояснилось. Однако, о прошедшей ночи Кир по-прежнему ничего не помнил, только невнятные сценки: пирамида из банок с энергетиком на столе, глупо хихикающая Эмилия, лужа на темной улице: кажется, он долго разглядывал в ней свое отражение... Мысль на восемь баллов. Идиот, надо же было еще о чем-то думать в таком состоянии!

Клоповский плюнул в стекло идеометра, но промахнулся. Ладно, по крайней мере, он помнит, у кого вчера надрался.

– Ы-о-о, - провыло в трубке. - Кого в такую рань...

– Ром, у меня проблема. Ты помнишь, о чем мы вчера разговаривали?

– В семь утра? С ума сошел - я вообще в отрубе еще. А тебе зачем?

– Да я, понимаешь, о чем-то подумал на восемь баллов, сейчас из Отдела контроля звонили... и ни черта не помню.

Голос сразу зазвучал бодро и даже радостно.

– А я тебе говорил! Я говорил, нечего читать дурацкие книжки. Я вот в жизни ни одной книги не прочел, мыслефильмы смотрел только разрешенные, и никаких проблем. Ни одной мысли больше, чем на четверку.

– Ну, говорил, - вздохнул Кир.

– Ладно, дуй ко мне. Думать будем.

Через двадцать минут Кир плюхнулся на откидную табуретку в ромкином жилблоке. Сам Ромка - электронщик системы снабжения, пофигист и любитель вечеринок, нынче был мятым и мутным. Морщась, пил чистую воду и крутил в пальцах какие-то проводки.

– И чего, совсем ничего не помнишь?

– Да нет, начало помню. Были вы с Иркой, я с Эмилькой и эти уроды Дайсоны. И ящик "Джиг-Джанга". Слушай, а может, я про Дайсонов что-нибудь подумал?

– Ой, вряд ли, - Ром скорчил выразительную рожу. - Ну, балла на два оно бы потянуло, не больше.

– О чем я вообще вчера говорил?

– Да все, как обычно. Сначала - как тебя достала работа, потом - как тебя достали дурацкие мыслефильмы. Спорил с Дайсоном о "Властелине чипов". Потом пел - тоже, как обычно, обжимался с Эмилькой, танцевал с дайсоншей...

– Я танцевал с дайсоншей?

– Ну, это уже к полуночи. Эмилька с Дайсоном вас растаскивали - что, правда, не помнишь?

Кир тяжело вздохнул.

– В общем, если посмотреть идеостатику, - усмехнулся Ром, - думаю, за весь вечер ни одной пятерки. Может, ты после на улице что-то увидел?

– Не знаю я! И черт меня дернул вообще думать. Почему они сразу мысль не записывают?

– О! - Ром оживился и наставительно поднял палец. - Это я тебе как электронщик отвечу. Есть такая штука - идеостатическое поле. Ну или поле идей. Как только где-нибудь возникает мысль, сильно отличающаяся от мыслей окружающих, в этом поле бац! И возникает разность потенциалов. Вот ее и фиксируют идеометры. Причем сравнивать мысли - по всяким частотным характеристикам - можно, а вот само содержание идеи никаким прибором не поймаешь. Поэтому мыслеконтроллеры и зверствуют. Как будто твоя шальная мыслишка поможет тупым бюрократам разгромить доргов.

Кир покосился на коробку идеометра:

– Ты это, потише.

– Фигня. Об этом уже каждый десятый думает - максимум шестерка по Коварсу.

К полудню было выпито два чайника и восстановлен почти весь вчерашний треп. Никаких зацепок. Кир уже ощущал себя героем социальной рекламы, виденной по визору: в Центре мыслеизучения на испуганного чувака надевают шлем мыследавилки, по экрану бегут символы и размытые картинки, мельтешат схемы, весело ползут разноцветные кривые графиков. Голос за кадром восторженно сообщает, что идеи чувака помогли разработать новый принцип гиперперехода, и теперь мы вот-вот разобьем ненавистных доргов.