Николай Елин - Дети мяча

– О многоуважаемый руководитель! – испугался Есаулов. – Я… раньше… работал по другой специальности! Я – не справлюсь…

– Ничего, справишься, – возразил эмир. – Мы зачислим тебя на заочное отделение медресе, на факультет, готовящий мулл.

– Я не пройду по конкурсу! – в отчаянии воскликнул Виктор Альбертович.

– Мы примем тебя без экзаменов, – и эмир благосклонно похлопал Есаулова ногой по плечу.

– Но… м-м-м… я… так сказать…

– О ослепительный и гуманнейший владыка! – снова пришёл на помощь Рахимбек. – Моё короткое знакомство с этим человеком позволяет предположить, что он довольно косноязычен. Что подумают правоверные мусульмане, если главный богослов не сможет связать двух слов. Не вообразят ли они, что он напился?

– Ты прав, Рахимбек, – согласился эмир. – В таком случае мы зачислим Беста нашим старшим евнухом. Там ему не придётся много разговаривать.

– А… как же мои жёны? – трясущимися губами пролепетал Есаулов.

– Ты будешь числиться евнухом только по документам, – пояснил эмир. – Это не помешает тебе иметь жён, но ты должен будешь держать их существование в тайне, дабы не изумлять непосвящённых и не вызывать среди них кривотолков.

– Это ничего! Я согласен! – замахал руками Виктор Альбертович и ещё раз чмокнул повелителя в пятку.

– Ну вот, с тобой улажено. Внесите его в платёжную ведомость! – распорядился владыка. – Теперь ты, Рамсей… Тебе мы решили оказать высокую честь стать нашим главным банщиком.

– О несравненный эмир, любимый племянник аллаха! – отвесил поклон стоящий неподалёку от трона худощавый человек с внешностью дипломата. – На должности главного банщика числится правый полузащитник.

– Что ты говоришь, Шахерезад? – удивился аллахов племянник, о существовании которого дядя, по-видимому, не имел ни малейшего представления. – А мы думали, что этот пост свободен. Придётся назначить Рамсея главным судьёй нашего эмирата. Эта должность хотя и менее почетна, но тоже прибыльна.

– Но зарплату главного судьи получает левый крайний нашего нападения, – возразил Шахерезад.

– Дай ему поесть отравленной халвы, – приказал эмир. – Сейчас все ведущие команды играют без крайних нападающих. Итак, отныне нашим главным судьей будет Рамсей. Вам всё понятно, бывшие чужеземцы? Мы полагаем, что вы не станете отнимать у нас драгоценное время глупыми вопросами. Сейчас наш футбольный репортер и летописец команды Сегенбай, известный под псевдонимом Шахерезад, проводит вас в комнату нашей футбольной славы. Он ознакомит вас с историей команды, дабы вы не повторяли ошибок ваших предшественников, а затем поможет написать заявления с просьбой разрешить ваш переход в наш клуб. Ступайте, да поможет вам аллах в выведении нашей команды на достойное место! А от тебя, Бест, мы ждём новых выходок, которые способствовали бы популяризации футбола в городе и увеличению наших доходов.

Эмир хлопнул в ладоши, давая понять, что аудиенция окончена, и бывшие чужеземцы, а ныне верноподданные блистательного эмира Бухары в сопровождении Шахерезада направились в комнату футбольной славы.

Комната, куда они пришли, представляла собой небольшое помещение, стены которого были сплошь увешаны дипломами, фотографиями, газетными вырезками. Берёзкин подошел к одному из дипломов и прочёл: «Сим награждается футбольная команда Благородной Бухары за победу в конкурсе художественной самодеятельности».

Рядом была помещена картина: светлейший эмир производит удар по мячу. Чуть ниже и правее висел пришпиленный кнопками обрывок футбольного отчёта из какой-то чужеземной газеты. Он содержал всего несколько строчек:

«Несмотря на то что нашим футболистам противостояла очень сильная и техничная команда бухарского эмира, наши правоверные ребята, слава аллаху, не дрогнули и выиграли у неё со счётом 11:0».

Слова «сильная и техничная» были подчеркнуты красным карандашом.

Берёзкин успел ещё заметить грамоту, выданную команде главным визирем пожарной охраны «за отсутствие загораний в истёкшем сезоне».

Но в этот момент Шахерезад, видевший все эти награды не менее тысячи раз, предложил гостям:

– Располагайтесь поудобнее, почтеннейшие, ибо рассказ мой будет долог, как ожидание гола от хромого защитника.

Валерий Макарович оглянулся, поискал глазами стул, но ничего такого, на чём можно было бы сидеть, не обнаружил.

– Садитесь на коня внимания, – посоветовал Шахерезад, – и поезжайте по дороге моего рассказа…