Александр Звягинцев - Ярмарка безумия

Ледников отключил мобильник, посмотрел на притихшую Гланьку.

- Надеюсь, они его возьмут живым.

- А он тебе нужен живой? - угрюмо спросила Гланька. - Я-то вот очень надеюсь, что его пристрелят.

- Не исключено.

Большую часть пути в Москву молчали, думая каждый о своем. Гланька то ворчала, что вся пропахла дымом, то бросалась разглядывать себя в зеркало - удостовериться, что у нее не обгорели волосы и брови. Уже перед самой Москвой вдруг задумчиво сказала:

- Слушай, я хочу посмотреть на нее. Покажешь?

- Кого? - не понял Ледников.

- Женщину этого психа…

- Дроздецкую?

- Женщину, из-за которой он убивал людей. И хотел нас с тобой спалить на ритуальном костре.

- Ты думаешь, он убивал из-за любви?

- Во всяком случае, так он считал, - пожала она плечами.

- Там был еще один псих, - напомнил Ледников. - Он вздыхал по ней с юности и почувствовал себя счастливым, когда ее доставили к нему в коме.

- Видимо, редкая женщина.

- Не знаю, - сказал Ледников.

Они подъехали к дому, из которого несколько дней назад вынесли на носилках Викторию Алексеевну. И снежинки тогда ложились на ее белое лицо и закрытые глаза…

- Ты не поднимешься? - удивилась Гланька, заметив, что он не собирается выходить из машины.

Ледников покачал головой.

- Нет. Вам сейчас лучше побыть без посторонних, тем более вам уже ничто не угрожает. Так что я могу считать свою миссию исполненной. Правда, Викторию Алексеевну я не спас…

- При чем тут ты? - удивилась Гланька.

- Может, и ни при чем… - не стал спорить Ледников. - Но в любом случае мне надо отдохнуть от господ Востросаблиных и их проблем.

- Пожалуй, - согласилась Гланька. - Ты прав. Ладно, пойду на семейный совет! Вечером позвоню.

Дома Ледников скинул с себя все, что на нем было, сунул барахло в пластиковый пакет и отнес на балкон, чтобы в комнате не пахло дымом и гарью. А потом полез в ванную. Он лежал и ждал звонка.

Наконец заверещал телефон.

Ледников быстро вылез из ванной и прошел в комнату, оставляя мокрые следы на паркете. Это был действительно Сережа Прядко.

- Алло, Валек, тут такая пальба вышла! - возбужденно прокричал он. В нем будто проснулся мальчишка, поигравший в войну.

- Где? - не понял сразу Ледников.

- Ну, в доме Негодина! По твоей наводке. Ты же сказал, что он с пушкой, ну я и послал ребят с автоматами посидеть в засаде. Он скоро явился, дверь стал открывать, они ему: «Руки вверх!» Так он достал пушку и давай палить, одного нашего задел. Ну, они его из автоматов тут же и положили…

- Ну, - сказал Ледников.

- Что ну? Завалили. Мне бы надо с тобой поговорить - что да как… Ты можешь сейчас?

- Сережа, у меня сегодня уже четыре трупа. Меня самого чуть не сожгли заживо…

- Подумаешь, четыре трупа за день! - хохотнул Сережа. - У меня и больше бывало!

- Так то ты! - устало сказал Ледников.

- Это ты верно заметил, - согласился Сережа. - Только это, Валя… Трупов-то по этому делу, боюсь, уже пять…

Ледников замер.

Гланька? Нюра? Андрей? Артем?.. Кто? Почему? Когда?

- Сегодня умерла жена этого самого Негодина… Ну, которая в коме лежала…

Ну вот и случилось то, что должно было случиться, - еще один невинный человек ушел из жизни. И никто не способен объяснить, почему это произошло. Ее смерть даже не была кому-то нужна. Она никому не мешала, просто подвернулась под руку. И ничего тут нельзя было поделать.

- Валя, у меня одни трупы, а мне дело нужно сложить! - ковал железо Сережа Прядко. - Без тебя у меня не склеивается, потому как ты один в теме. Ты давай отдыхай. А завтра утром я у тебя… Договорились?

- Договорились, - сказал Ледников.

[21]

Новый год Ледников встречал у родителей, тихо, по-семейному. А Гланька отправилась к школьной подруге в Лондон и вернулась только к середине января. О работе над сценарием об убийстве Ампилогова она даже не спрашивала. Из чего нетрудно было сделать вывод, что проект накрылся медным тазом.

Тайна сия открылась окончательно очень скоро. Гланька сообщила, что надо поговорить. Голос у нее был серьезный и сосредоточенный. Такой, что пришлось все бросить и ехать на встречу.

Оказалось, ее кинули. Эти самые солидные ребята-спонсоры. Вдруг выяснилось, что проект их не интересует. И никогда не интересовал. Они взбили вокруг него пиаровскую пену, чтобы надавить на «Мангум», который не хотел расстаться с одной очень нужной этим ребятам компанией. Только и всего. А перед Новым годом вопрос решился ко взаимной выгоде. И потому пугать и шантажировать «Мангум» ребятам больше нет нужды. Более того - совершенно не выгодно. Видимо, именно на это намекал на даче всеведущий Негодин. Он знал, что дело не в фильме, а в шантаже.