Покидая двор барона, священник странно упрекнул себя в том, что не рассказал своему, можно сказать другу, об истинном содержании письма. И отделался лишь легкими намеками, как следует себя вести дальше. А ведь им обоим умеющим делать выводы… Им было бы о чем проговорить до самого утра. Нет, не виновата Церковь в распространении этого тяжелейшего зла… Да, она пользовалась этим злом и горем, чтобы решить свои текущие разногласия с королем. Надавить на него… Но Суть письма была в другом. В том, что зло не «возможно» скоро придет в их город… а что оно уже здесь. Среди тех, кто мирно спит в своих серых домишках. Среди тех, кто несет службу на городских воротах, среди тех, кто сегодня посещал торговую площадь. Это зло уже может и в самом отце Марке. И если это так, то не долго осталось пастору. Эта Тьма забирает быстро. Слишком быстро. Слишком стремительно. Не давая никому опомниться и даже что-либо сделать.
– Питер, вылезай! – прошипела Ингрид и, свесившись с края кровати, и чуть не скатилась на толстую медвежью шкуру, расстеленную на полу. Упираясь рукой, она смогла оттолкнуться и снова забралась на кровать, наблюдая, как мальчик тихо что-то шепча, выбирается из-под кровати. Полностью выскользнув, он уселся по-турецки на шкуре и нагловато кивнув, сказал:
– Я же тебе говорил не ори…
– А ты не щекотись! – заявила Ингрид, выскакивая из-под покрывала. Она обошла мальчика и подошла к раскрытому окну, что-то с любопытством высматривая в освещенном кострами дворе. Мальчик не отрывал он нее взгляда, в мыслях сравнивая девушку в ее ночной рубашке с привидениями, о которых он знал из рассказов старших приятелей. Но Ингрид даже в его богатой фантазии не могла превратиться окончательно в пугающего призрака. Питер притворно вздохнул и одним движением поднялся на ноги. Прошлепал босыми ногами к девушке и, встав рядом, тоже выглянул в окно.
– Только попробуй снова щекотать! – грозно предупредила его девушка.
– Больно оно мне надо. Сама же начала.
– И я кстати победила. – Заявила девушка. – Я дольше тебя терпела!
– Зато я так не визжал! – сказал Питер и еле увернулся от легкого удара по затылку. Он возмущенно занес руку в ответ, но, видя любопытную улыбку Ингрид, опомнился. Насупившись, он отвернулся от девушки и стал принципиально смотреть в окно.
– Как ты собираешься проскочить? – поинтересовалась девушка, с сомнением глядя на мастеровых возле кареты. – Заметят – плетей дадут.
– В первый раз что ли. – Флегматично сказал мальчик, но в душе похолодел. Получить плетей это точно потом неделю отлеживаться и бояться на улицу выйти. Насмешки приятелей да щипание подживающих следов от ударов – не самые лучшие ощущения. Он уже их испытывал и больше ему повторять не хотелось.
– Нет уж. – Категорично заявила девушка и добавила: – Мне и за прошлый раз стыдно.
– А что делать? – полувозмущенно спросил мальчик: – У тебя под кроватью ночевать? Знаешь, какая там пылюка? Дышать невозможно. Я думал задохнусь пока эти тетки тут бегали… Кстати, что они тебе за отраву дают?
– Я не знаю. – Честно ответила Ингрид и, пожав плечами, смущенно улыбнулась. – Только после нее жутко спать хочется.
– Прикольно! – сказал мальчик, что-то задумав. – А ты мне можешь это дать?
– Тебе зачем? – С подозрением спросила девушка.
– Повару подолью. Что бы проспал завтрак. Если меня плетками отходили за то, что опоздал утром, то может и ему перепадет?
– Нееее. – протянула Ингрид и даже отмахнулась своей ладошкой: – Ты чего? Мой отец его обожает! Иногда мне кажется даже больше чем свою новую эту… Во всяком случае от новой он в любой момент отказаться может, а от повара нет. Повар даже с нами завтра поедет.
– Так вы все-таки уезжаете? – обиженным тоном спросил мальчик.
– Да я бы не поехала. – Заявила Ингрид, снова пожимая острыми плечиками. – Там такая скука! Ты бы знал… Отец только на охоту ходит да напивается с друзьями. А я там одна с Хельмой. На второй – третий день мне уже так тоскливо становится, что я даже вышивать сажусь сама без понуканий. Делать все равно нечего. Хельма – старая карга, вечно спит. А когда не спит все поучает, рассказывая какой хорошей девочкой была моя мама. Если ей верить, то моя мама из-за шитья не вылезала, а любимым ее занятием было прихорашиваться у зеркала. В общем, заклинило старуху. Совсем весь ум проспала.
– А чего отец решил ехать? Да еще тебя с собой тащить?
– Черной Смерти боится. – Легкомысленно сказала девушка и чуть перегнувшись снова посмотрела в окно на работающих людей и стражника что совсем позабыл о своем месте и улегся прямо у огня на подстеленную солому.
Читать дальше