Вадим Еловенко: Осознание

- Было бы куда - ушла. Она присмотрелась ко мне, и сказала с подозрением:

- Ты что так же думаешь? Что, раз люди спят вместе, то все, один другому душу отдал? Я покачал головой и сказал:

-Что ты… я так не думаю. Но как-то не знаю… не принято, так что ли. Как ты. Может, стоило смолчать…

- А мне все равно, как у вас тут принято. - зло сказала она. - Завтра найду человека получше, чем этот ревнивец и уйду к нему. Что? Еще скажи, что права не имею. Мне было неприятно такое слушать от нее, и я сказал, как думал:

- Олег хороший человек. Я тогда струсил с вами идти. Он меня пожалел. Не стал издеваться. Да и вообще по жизни он такой… правильный что ли. Если ты так к нему относишься, то я понимаю его. С его воспитанием он просто не готов к отношениям без чувств. А чувства подразумевают элементарное уважение их.

- Я что его не уважаю? - возмущалась она. - Больше того, я ему очень благодарна. Он, наверное, самый мой настоящий друг. Вот ты с подругой переспишь и что? Все, жениться на ней теперь? Глупости не говори. Я задумался над ее словами и сказал:

- Мы, наверное, оба с ним не готовы к такому прагматизму. Тем более настолько открытому. Я, наверное, не смог бы с такой, как ты… ну, отношения завести.

Она засмеялась. Я уже хотел спросить, в чем дело, но она остановилась и сказала:

- Не обращай внимания, я просто над ситуацией смеюсь. Тут кругом жизнь ничего не стоит, а вы о чувствах говорите. Я посмотрел на тоненькую полоску заката и сказал:

- Когда жизнь ничего не стоит, хочется верить хотя бы в чувства.

- Вечно вы мужики выдумаете что-нибудь себе. - С усмешкой сказала она.

Пожав плечами, я поставил лампу на пол и, перегнувшись через окно, посмотрел на пустую, захламленную мусором улицу. Желая уйти от этой темы, я сказал:

- Что-то патрулей нет. Такое желание жуткое пойти просто прогуляться по улицам в темноте в хорошей компании. С выпивкой. Просто повеселиться. Она, закурив, кивнула.

- Когда они говорили, что вводится комендантский час на полгода, я еще тогда думала, что это больше чем нужно. А сейчас мне уже девятнадцать, это уже три года прошло, и вроде все привыкли… словно так и должно быть. Все передвижения по улице после девяти считают как приключения. А я хоть и соплячка была в Последнюю ночь, но мои родители меня в десять просили приходить. В десять… а сейчас всем в девять надо быть дома. Глупость-то, какая.

- Зато преступности почти ночами нет. - сказал я, зная о чем говорю. - До комендантского часа кругом такие мародерства были. Грабежи, насилия. А сейчас мразь эта боится тоже высунуться.

- Ну да. - покивала Наталья. - А чего сразу в концлагеря народ не загнать под пулеметные вышки? Чем сейчас лучше? Вот мы шли на юг, никого не трогали. Зачем нас надо было ловить? Наказывать за наше право идти куда хотим и главное возвращать обратно? Зачем? Гады. - в сердцах сказала она, бросая окурок на улицу.

- Не кидай туда. Увидят… - сказал я. Она очень выразительно посмотрела на меня и сказала:

- Мда. Тебя тоже запугали. Я пожал плечами и просто сказал:

- Зачем дразнить их? Ну, вышли мы сюда? Ну, покурили. Ну, не заметили нас. Ну и пошли вниз. А зачем им еще показывать, что мы такие храбрые, нарушаем запрет, да еще так демонстративно? Она презрительно фыркнула, а я сказал, чуть злясь:

- Мне двадцать четыре. Тебе девятнадцать. Я уже тут такого насмотрелся. Да и ты тоже… но я понял, что надо просто играть по новым правилам, а до тебя это не доходит. И когда-нибудь ты кого-нибудь подставишь таким образом. Она разозлилась.

- Да чего ты чушь несешь? Кого я подставлю тем, что выбросила окурок на улицу?

- Да не этим, а тем, что не понимаешь, что не надо привлекать к себе лишнее внимание. Она смотрела на меня долго и, наконец, сказала:

- Я не Олег. Я тебе скажу, что ты трус. Я таких трусов никогда раньше не видела.

Не ожидая меня, она пошла вниз. Я за ней. Она ловко преодолела провал и еще быстрее начала спуск. В подвале я ее уже не догнал. Когда я вошел, она лежала на кровати, укрывшись одеялом и уткнувшись лицом в стену. Олег недоуменно смотрел то на нее, то на меня. Я, разводя руками, сказал:

- Обидел, кажется, ее. Сказал, что надо быть осторожнее. Что могут заметить. Олега это убедило и он, откупорив самогон, разлил нам в кружки.

- Наталь, будешь с нами?

- Нет. - Раздался глухой и короткий ответ.

Я взял кружку и мы, чокнувшись, выпили за разумную осторожность, словно дразня Наташку.

- Завтра не ходи на работу - сказал я, когда он снова разразился грудным кашлем. - Лежи, читай, пока не поправишься. Тем более, что послезавтра День Восстания из Пепла. Всем завтра или послезавтра буду пайки раздавать праздничные возле районных пунктов распределения подрядов. Так что дней пять можно будет вообще никому из нас не работать. Олег спросил: