Сергей Чекмаев: Модноверие [Авторский сборник]

– Это хорошо. Парень ты здоровый, нам такие нужны, пойдешь в ратоборцы.

И хозяин пошел дальше. Серега выдохнул. Выйдя на шаг из круга, он тихо проговорил:

– Пробейте его, он странный.

– Понял тебя, – тут же отозвался Михалыч. – Продолжай наблюдать.

Он повернулся к Веронике.

– Можешь его нащупать?

Та покорно вздохнула и вышла из машины. Привычно закрыла глаза, расставила руки.

– Вижу одно белое пятно, – сказала она. – Но это крестник. Сейчас поищу… Да вижу его, этого Гену. Метка яркая, но не наша. Он не посвященный. Чувствуется сила, защита, панцирь… Психика мощная, но Дара в ней нет. Ну, допускаю, что гипнотизер, это максимум.

– Ну и то хорошо, – выдохнул Михалыч.

– Ну, с этим закончили, – Гена-Ратибор придерживал рубаху, из-под которой топорщились жертвы богам. – Теперь предаемся радостям жизни. Разжигайте костер, пойте, водите хороводы – ну, как обычно. И богам поклоняться не забывайте. И да, ратоборцы – на тренировку. На неделе поездочка будет – один безбожник хорошему человеку денег не отдал. Съездим, поговорим… А у меня сейчас дело неотложное…

У калитки уже мялась дамочка – стройная и симпатичная, хорошо одетая и ухоженная. Ее «лексус», испуганный местными ухабами, грустил за воротами.

– Здравствуй, сестра земная, – проговорил Ратибор. – Это про тебя мне говорил наш брат Мирослав?

– Он сказал, что вы можете помочь, – ответила дамочка. – Что вы буквально творите чудеса.

– Да, творим, сестра. В чем твоя беда?

– Да муж у меня гулящий. Пропадает вечерами, говорит про совещания, но я же чувствую…

– Так что надо – отворот? Тогда надо было мужа привозить.

– Отворот. Только не ему, а мне. Расстаться с ним хочу, а жить без него трудно. Не прощу. Хочу забыть и развестись, а имущество поделим. Но душа болит, сильно болит.

– Это можно, сестра, – Ратибор погладил бороду и улыбнулся. – Есть у меня кудесник.

– Ой… а мне говорили, это вы кудесник.

– Не, я волхв. А при мне – кудесник. Сейчас и позовем. Илюша, выходи!

– Вижу его! – тихо проговорил Серега, коснувшись наушника. – Вышел из дома!

Он смотрел на крестника, бредущего по двору. Илья был в простом подряснике, пыльном и слегка мятом, но на груди его висел не крест, а какой-то странный символ на цепочке.

– Как он? – отозвался Михалыч.

– Нормальный. Не обдолбанный, не пьяный. Сознание ясно, по глазам вижу.

– Не приближайся, он тебя срисует за пару секунд. Просто смотри и докладывай.

– Я понял, мастер.

– Проходи в беседку, сестра, садись, – сказал Ратибор. – И ты, Илюша, садись. Помоги человеку войти в равновесие с людьми и миром. А я тут сбоку пока постою.

– Так вы хотите разлюбить человека? – проговорил Илья.

– Не хочу, – ответила дамочка. – Хотела бы – разлюбила бы. Но надо. Точно надо. А я не могу.

– Я помогу вам, – Илья приложил руку к ее лбу. – Думайте о чем угодно, но не о нем. О природе, о море, о траве и шуме ветра. Думайте…

– Я почувствовала, – дамочка отстранилась, потерла виски. – Это есть. Я его теперь ненавижу. Вы и правда волшебник.

– Нет, я…

– Молодец, Илюша! – Ратибор похлопал его по плечу. – А теперь иди, отдыхай. Хорошее дело сделал, а сколько мы еще сделаем?

И потом, когда Илья ушел, обратился к дамочке.

– Ну, как договаривались?

– Да, конечно, – она передала ему белый конверт.

– А теперь пройдемте в дом. Ну, надо закрепить эффект отворота. Дайте вашу ручку…

– Он, этот крестник, только что торкнул бабу! – воскликнул Серега. – Я это сам видел и по волнам учуял. Она деньги отдала и вообще… Ребята, это кабздец! Его Дар используют левые люди! Что делаем?

– Сережа, спокойствие, – откликнулся Михалыч. – Выводи крестника с территории. Если будут проблемы – используй кодовую фразу, я официально даю санкцию. Выводи любыми средствами, оружие разрешено. Но мы это дело так не оставим. Ты выходишь из операции, теперь я захожу.

– Проблем быть не должно. Этот гребаный волхв уединился с бабой в домике, и территория без контроля. Все сделаю чисто, мастер.

– Я готовлю полевую лабораторию, – добавила Вероника. – Ждем вас.

– Принимайте пациента, – Серега втолкнул крестника в машину и утер пот.

– Так, стоять спокойно, – Вероника подняла руку со шприцем и сделала укол в плечо прямо через подрясник. – Теперь ложись и не дергайся.

– Эх, Илюха, ну, зачем ты так? – горестно пробормотал Михалыч. – Все же было хорошо.

– Тихо вы там! – Вероника копалась у откидной кушетки, позвякивая инструментами и пузырьками.