Натан Темень - Главный приз

Бабка строго запрещала ей ходить туда одной, и Базиль Фёдорович — Васька оказался кстати. Он вспомнил, как стоял на улице у местного супермаркета, совсем маленького по городским меркам, и гордился перед собравшейся малышнёй привезённым с собой из города новеньким велосипедом.

И как тётка, оторвавшись на мгновенье от важного разговора с подружкой, значительно сказала ему, глядя в спину маленькому кареглазому мальчику, которого позвала полная старуха: «Вот видишь этого мальчика? Его дедушку забрали черти. Он ходил в лес, и черти его утащили. Так и с тобой будет, если станешь туда ходить». А её подруга, с высоты своих пятнадцати лет, авторитетно возразила: «Они его не совсем утащили, а только заколдовали. Он потом вернулся, и всё равно помер». «Альберт!» — позвала старуха, и мальчик, взглянув напоследок блестящими зачарованными глазами на велосипед, побежал к ней.

Так вот кого имел в виду господин Коль, говоря о человеке, сидевшем у ворот после возвращения из запретного леса в ожидании скорого конца. А эта старуха, кем она была? Той самой вдовой с двумя детьми, что удачно вышла замуж после «смерти» мужа-милиционера?

Степан Алексеевич разжал пальцы. Клинок остался в ладонях у господина Коля. Он перевернул его рукоятью к себе, и поднял, глядя в закатном свете на узорчатый металл:

— Какая красивая вещь.

— Что же это, — тихо сказал маньяк, глядя себе под ноги. — Почему так получилось? Неужели я так сильно согрешил?

— Нет, Степан Алексеевич, — негромко ответил господин Коль, продолжая любоваться мечом в руке, — вам просто дали неверные сведения.

— Мне никто ничего не давал.

— Ну как же, разве вы не получали информацию об интересующих вас дамах? Должно быть, она появлялась у вас удивительно кстати.

Господин Фрезер беспокойно задвигался на своём месте:

— Послушайте, оставьте его в покое! Разве вы не видите, что он не в себе?

— Тогда поговорим о вас, господин Фрезер. Вам ведь было бы неприятно прочесть в газетах, что ваш родственник оказался убийцей? Настолько неприятно, что кому-то приходилось приводить трупы бедных женщин в такой жуткий вид? Да и подозрения заодно списать на злобную секту фанатиков?

— Он мне не родственник!

— Конечно. Сводный брат для вас не родственник. К тому же у него другая фамилия.

— Федя, — сказал господин Фрезер, не оборачиваясь, — отведи Степана Алексеевича к машине. Ему нужно оказать помощь.

— Кстати, господин генеральный директор, почему вы называете своего шофёра Федей? Его зовут Виталий.

Шофёр, шагнувший было к изумлённо глядевшему на Максимилиана Степану Алексеевичу, застыл на месте.

— Это бред, — брезгливо сказал господин Фрезер. — Вы бредите.

— И вы не помните, кто рекомендовал вам его на это место?

Федя-Виталик издал горлом невнятный звук. Повернулся к шефу:

— Господин Фрезер, я тут ни при чём. Давайте, я отведу вашего…

— Два сапога пара, — прокомментировала рыжая, глядя на Федю и морща нос. — Один брата не признаёт, другой — своего дружка едва не угробил в больничке.

— Стерва ты рыжая, — сказал Виталик, глядя на неё тоскливыми глазами, — я же не хотел. Сама бы попробовала, я бы посмотрел.

Пухленький секретарь сошёл со своего места возле шефа, обогнув камень, и шагнул к шофёру:

— Я отведу его в машину, шеф, — сказал он, глядя на Виталика немигающим взором. Тот попятился. Секретарь сунул свободную руку за пазуху.

— Нет, шеф, я лучше тут останусь, — попросил Виталик, пятясь и не отводя глаз от молодого человека. — Не надо, я…

Он отпрыгнул, и в руке его оказался пистолет.

— Не дёргайся, — сказал он, нацелившись на секретаря.

Тот поднял руку с папкой, медленно вытянул ладонь из-под пиджака. Потом плавно шагнул в сторону, уронив папку, и, одним движением выдернув меч у господина Коля, прыгнул вперёд.

Сверкнуло длинное лезвие, свистнув и размазавшись крылом мельницы, а Федя согнулся, выкатив глаза в немом изумлении. Щёлкнул выстрел. Конвульсивно сжавшаяся, отрубленная кисть руки с зажатым в ней пистолетом крутанулась на утоптанной земле, и замерла, брызгая кровью.

Все застыли на своих местах, не успев осознать случившееся, а секретарь вдруг удивлённо посмотрел на свою руку с папкой. Посредине ладони, той, что сжимала документы, появилась аккуратная дырка. Он отвёл руку, перевёл взгляд с простреленной насквозь ладони на живот и тихо всхлипнул. В серой материи застёгнутого на все пуговицы пиджака тоже была дыра, и она стала расти, расплываясь багровыми неровными краями.